– Как это нет? – я аж икнула.
– Вот так. Она очень, очень редкая. И добыть ее трудно. Поэтому
Ар Крант сейчас обшаривает все лавки и всех охотников. Как только
он ее достанет, тут же сварит и новое любовное зелье – и антидот к
нему же.
– О, – впечатлилась я. И застенчиво сказала. – Ара Элеонора, у
меня только один вопрос.
– Какой же? – спросила меня Ара Элеонора нежно.
– Вы сказали, что до того, как выпить любовное зелье с волосом
Мутного Типа, я выпила любовное зелье с волосом Ара Кранта. Как же
так получилось?
– О, – радостно всхохотнул Мутный Тип, – это будет долгий,
долгий и забавный разговор!..
2. АР ДАКРАН. Все еще день 1
– Ройза, что ты думаешь о своих новых покоях?
– Ну просто аюшки!
– Вот-вот! – восхитилась я. – Я сказала так же!
И нас с Ройзой окутало облачко взаимности и женской
солидарности. Слащавое такое. Чихнув, я выбралась из облака и
сказала:
– Ройза.
– Да, Ара Самара?
– Скажи, где мы?
– Как где, Ара Самара? В императорском дворце! Али вы и это
забыли?!
– Да нет же! Давай попробуем еще раз. Ройза, вот мы где?
– Ара Самара, вы меня пугаете. Неужто снова память отшибло?! В
третий раз ужо?!
– Р-р-р! В новом месте мы! В новом месте, понятно? А что нужно
делать, когда ты оказываешься в новом месте?
– … Радоваться зеркалу?
– Изучать его, Ройза. Изучать! Прямо сейчас мы с тобой
отправимся на экскурсию и изучим каждый уголочек этого вражес… кхм,
чудесного дворца!
И мы, взявшись за рученьки, потопали к дверям. А за дверями нас
уже ждал… хороший мальчик Агор.
– Ты что это тут делаешь? – удивилась я.
– Сопровождаю, – сказал хороший мальчик. – Приказ Его
Величества.
– Ах, как замечательно! – обрадовалась я. – Покажи нам тут
все-все-все!
И мы пошли. Начали, как водится, с самых низов. С подземельица,
то бишь. Ткнулись в один угол, в другой – и я как ахнула:
– Обманул! Обманул, супостат окаянный! Нет тут никаких
темниц!
На всякий случай я еще раз потыкалась по углам, но темницы не
появилось.
– Ни темницы, – возмутилась я, – ни карцера, ни цепей, ни
пыточных! Это что ж такое творится-то среди бела дня?! Пужал, пужал
своими камерами – а у самого ни единой нет! Даже завалящейся! Со
всей ответственностью заявляю – пустомеля! Пустомеля, белебéня и
брехун!
– Были, – Агор почесал затылок, – камеры-то. Только при том еще
императоре. А Его Величество сюда спустился, по камерам тем
прошелся, решил, что сыро да темно – да и убрали отсюда камеры. Нет
больше тут темницы.