— Трайл, тебя хочет видеть вождь. Пойдем.
Вот и свалил.
С чувством полного опустошения я поднял из дерьма свои доспехи на хлюпких лямках и громоздкий меч и, проклиная свою вспыльчивость всеми интимными местами мироздания, поплелся за рыжим.
— Что хочет от меня вождь? — рискнул я спросить сопровождающего.
Тот лишь пожал плечами. Ясно, тихушник. Вот знаю я его или нет? Даже имени не спросить. Заподозрят.
Дом вождя, огромное здание из шкур, костей и грубой ткани, отличался некоторой опрятностью. Он не стоял в болоте, и дерьмо вокруг было выскоблено до каменного грунта. Здесь даже имелось знамя в виде тряпки, висящей на шпиле, с изображением ноги, наступающей на череп какого-то бедолаги. Какая безвкусица. Вот стану вождем — будет у меня там анаконда развиваться на ветру. Хы-хы-хы...
Ёбушки-воробушки! Вот это махина! Огромный вождь восседал на троне, слепленном из костей. Позвонки, бедренные кости — самая лайтовая версия из того, что я увидел. Главарь был раза в полтора больше меня. На вид — килограмм пятьсот мыщц, закованных в железо. Рожа — сплошной шрам. На шее — связка из сушеных эльфийских ушей. Окрашенные в красный цвет волосы торчат кверху, словно панковский ирокез.
— ТРАЙЛ!!! — взревел он.
— А? — пискнул я и вжал голову в плечи.
Бля, что я делаю? Я заставил оркские шары разжаться, выпрямил плечи и рыкнул:
— Да!
— Почему ты жив?!
Вот это вопрос... Ну вот как-то так получилось. Взял такой и жив. Ты дебил, пап? Ладно, надо подумать. Я шел на осаду, а потом свалил в лес. Наверное, это не по-оркски. Надо было отрезать себе ноги и ползти на стены цитадели. Остальное — позорно, бесчестно и прочая дешевая шелуха.
— Ну-у-у...
— ЧТО?!!
Бляха, надо соображать быстрее и избавляться от привычек ломаться, как девочка на первом свидании.
— Эльфы захватили мой разум, вождь! — ляпнул я первое пришедшее на ум. — Я очнулся в лесу неподалеку от лагеря!
— ЧТО?! — заорал он так, что с потолка посыпалась пыль. — ПОЧЕМУ НЕ ВЕРНУЛСЯ В БОЙ?! ПОЧЕМУ НЕ ПОГИБ В БОЮ, КАК ПОДОБАЕТ ВОИНУ?!
«А почему ты орешь, а?» — чуть не слетело с моего языка. Злость потихоньку закипала зеленой кровью. Родной батька разочарован, что его сынок жив — это где такое видано-то?..
— Я хочу умереть с честью, отец, — выдержал я его тяжелый взгляд, — а не сдохнуть, как собака, под болтами врага. Осаждать стену с голыми руками — вот позор и глупость для настоящего воина.