Толстый запутанный кишечник и висящую на ней требуху я вырвал и отбросил в сторону. Сунул в полувыпотрошенное пузо руку по самое плечо, пытаясь обойти грудную клетку снизу — минуя ребра. Немного мешали легкие, но это неважно. Сердце уже не билось, а мне плевать.
Я выдернул кровеносный насос. Все мое тело было в крови, а глаза горели шизой.
— ЗЕЛЕНЫЕ АНАКОНДЫ!!! НОВАЯ ОРДА!!! — взревел я, вгрызаясь в жесткую плоть.
Безумие...
Хы.
Глава 10. Зелёная Анаконда
— А что еще я мог сделать, а?! — ритмично бился я головой о ствол дерева.
Теперь у меня был свой шатер, роскошный и просторный по меркам орка. Стены из качественных шкур и кожи, не костяные, а деревянные основания, имелась даже дверь вместо простой накидки. Видно, что тут жила «элита». Но мне больше нравилось дерево — единственное несрубленное во всем лагере. Оно росло прямо за моим новым домом. Тут я и сходил с ума, подальше от любопытных глаз.
— Понимаешь меня, Уилсон? — погладил я шершавую кору. — Ну конечно же, ты понимаешь.
Я нарисовал углем на дереве лицо. Или оно было похоже на лицо. Но теперь это — мой лучший друг. Он понимает меня во всем. Это мой Уилсон, а я — его Том Хэнкс из фильма «Изгой».
Итак, как же я докатился до такого? Да случилось всякое. Пропустим такие мелочи, как расчленение, потрошение и поедание сердец. Если восстановить хронологию событий, то после моего выступления в орде наступил хаос. Из семисот смотревших поединок целыми вернулось меньше половины. Вместо того чтобы бросаться на цитадель, они сидели в лагере, ожидая... чего? Приказа, божественного озарения? Это стратегия поэтапного штурма, оккупация, или как в играх — врагов тысяча, но пока не убьешь десяток, остальные не появятся?
«Дебилы, бля» — мелькнула в голове фраза, и почему-то вспомнился Сергей Викторович Лавров.
После моей речи произошло массовое побоище. И как я после этого выжил — чудо из чудес. Набегался я тогда на всю оставшуюся жизнь. Но спас меня не талант визжать и убегать, а второй шаман Улук-Урай. Я так и не понял, как, но он раскидывал во все стороны всех, кто хотел меня освежевать. А ведь магии в нем нет, я проверял. Так, немного — с жопку муравьишки.
Орки бунтовали. Хотя разлад во мнениях среди них имел место и до меня. Оказывается, я не первый поклонник вмешательства в орочьи устои и традиции, только те, другие, больше молчали, чем говорили. Но теперь у меня появилось много последователей, которым не нравилось быть пушечным мясом. Трайл, кстати говоря, всегда придерживался этого мнения и был относительно активным бунтарем, за что папочка его и невзлюбил. Как и многие другие орки.