— Здесь ты не найдешь себе клиента, зря сидишь, — прервал мои
тягостные воспоминания хриплый голос, а вскоре мой взгляд уперся в
носки отполированных до блеска ботинок.
— Да пошел ты! — зло огрызнулась я, вскинув голову, и с вызовом
уставилась на мужчину, всю свою вспыхнувшую ненависть к насильнику,
его папаше и директрисе пансиона направив на незнакомца, — иди куда
шел!
— Кхм… держи. За твоей спиной вполне приличная гостиница, сними
номер и отдохни, — насмешливо проговорил мужчина, чье лицо
оставалось в тени, и небрежно бросив к моим ногам монеты, он
продолжил свой путь и вскоре неторопливо завернул в переулок.
Я же так и не сдвинулась с места, продолжая сидеть, подпирая
спиной холодную стену, лишь подняла лицо к ночному небу, чувствуя,
как слезы, смешиваясь с каплями дождя, медленно стекали по моим
щекам. Только, наверное, спустя час, выплакав боль утраты, я
почувствовала небольшое облегчение, словно крепкие тиски чуть
ослабли, однако они все же не спешили отпускать мою душу из своих
ледяных оков…
— Хм… какой щедрый, — насмешливо хмыкнула, собирая с тротуара
монеты. Стиснув зубы до скрежета, я с трудом поднялась и шаркающей
походкой, кутаясь в плащ, направилась к двери, над которой висела
позолоченная вывеска с надписью «Отель»...
— Мадемуазель? — заговорил портье, стоило мне только пройти в
просторный холл, погруженный в полумрак.
— Мадам, — поправила мужчину, который смотрел на меня, не
скрывая брезгливости и презрения, — сколько стоит снять номер на
сутки в вашей гостинице?
— Девятнадцать сол, — ответил портье, тотчас теряя ко мне
интерес, уверенный, что таких денег у меня нет.
— Номер на сутки, — бросила на стол монету и, быстро сделав в
уме нехитрый расчет, надменно проговорила, — сол оставь себе на
чай.
— Благодарю, госпожа, — тут же раболепно промолвил портье,
буквально выскакивая из-за стойки, — позвольте, я провожу вас в
лучший номер… ваш багаж?
— Остался в карете, я надолго здесь не задержусь, — небрежно
отмахнулась, продолжая прятать свое лицо под капюшоном.
— Как прикажете, госпожа, — почтительно склонил голову мужчина
и, стараясь вперед меня не вырываться, повел меня к лестнице.
Остатки своих сил я потратила на то, чтобы держать спину прямой,
а шаг делать твердым. Поэтому едва я прошла в номер, взмахом руки
отпустив излишне лебезившего портье и заперев дверь, на ходу
скинула с себя тяжелый, мокрый плащ и, не раздеваясь, как была, в
разорванном и отсыревшим платье, словно подкошенная рухнула на
кровать и тут же отключилась, погрузившись в тревожный сон…