— Значит, вы уезжаете?
— Да, — сказал он. — Поеду туда, где хоть что-то смогу сделать.
Но я не собираюсь бросать этот случай на самотек, мои люди будут
поддерживать связь с клиникой, и если что-то принципиально
изменится…
— Но вы не верите, что что-то может принципиально
измениться?
Он пожал плечами.
— Я не знаю, как помочь мистеру Кларку, — сказал он. — Точнее,
знаю, но к моей профессии этот способ никакого отношения не имеет.
Он, скорее, по вашей части.
— Надо найти Блокнот, — согласилась я. — Агентство занимается
этим несколько месяцев, и преуспели они не больше, чем вы.
— Мне жаль, мисс Кэррингтон, но на данной стадии я сделал все,
что мог.
— И какой прогноз?
— Сложно сказать, — он задумчиво почесал подбородок. — Судя по
отсутствию всякой динамики, в ближайшие годы вряд ли что-то
изменится. Может быть, магия артефакта протухнет, может быть,
механизм воскрешения мистера Кларка начнет давать сбои.
— И на что бы вы поставили?
— Я не азартен, а здесь… это все равно, как в лотерею играть.
Какие-то шансы есть, но точно предсказать результат не может никто.
Найдите артефакт и свяжитесь со мной, посмотрим, что из всего этого
выйдет.
Легко сказать, найдите.
Если бы я нашла артефакт, может быть, мне и не понадобилось бы с
ним связываться. В любом случае, сначала я бы испробовала на нем
свой топор. В смысле, на артефакте, не на магистре.
Магистр Серкебаев пока никаких поводов не давал.
— По правде говоря, меня куда больше беспокоит психическое
состояние мистера Кларка, — сказал магистр Серкебаев. — Сейчас к
этому никаких поводов нет, но в долгосрочной перспективе
последствия от этого бесконечного цикла возрождений и смертей могут
сказаться на его рассудке не лучшим образом.
Это уж точно, подумала я. Когда ты стабильно умираешь каждые
четыре часа, а потом воскресаешь примерно на минуту, и так — день
за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом, это
кого угодно может свести с ума. Даже привыкшего восставать из
могилы двухсотлетнего метачеловека.
Но найти Блокнот было даже сложнее, чем найти иголку в стоге
сена. Потому что мы стояли в бескрайнем поле, где было до чертовой
матери этих самых стогов, и мы понятия не имели, с какого следует
начинать.
Ну, ты знаешь.
И тут у меня в глазах потемнело, в голове подурнело, а живот
скрутило от резкого приступа боли. Я охнула и схватилась за спинку
стула, чтобы удержаться на ногах. Магистр Серкебаев было бросился
ко мне, но приступ быстро прошел, зато по ногам потекло что-то
теплое.