Не представляет интереса…
Готовы пожертвовать…
Внутри меня вскипела и чуть ли не через уши полилась злоба.
Я столько лет отдал Администрации, выполнял самую грязную
работу, которую давали мне всякие чинуши в высоких кабинетах,
терпел высокомерие таких вот отутюженных Кирсан, свысока глядящих
на нас, тех, кто оставлял на их отдраенных палубах капли смазки и
крови, стекающие с наших доспехов! Я уничтожал всех, кого прикажет
Администрация, невзирая на пол и цвет кожи…
А теперь – «не представляет интереса»?!
Я вам покажу «пожертвовать»! Я вам покажу, какой интерес я вам
не представляю! Это, конечно, очень круто, что я замаскировался
так, что Администрация не докопалась до моей истинной личности… Но
и подыхать здесь я тоже не собираюсь!
А именно это и произойдёт, если я не вмешаюсь! Разница лишь в
том, что от снарядов эсминца я умру, скорее всего, быстро, а вот
если на борт проникнет команда досмотра и повяжет всех, включая и
меня, когда они узнают, кто я, а они узнают, я буду умирать
медленно. И, чем больше информации обо мне они будут поднимать из
архивов, тем медленнее я буду умирать.
Вот только сегодня я не умру! Не на того напали! Пусть моя
врекерская станция разрушена, и мне теперь негде прятаться, но
теперь – уже и незачем. Даже мой долг, на который мне всегда было
плевать, за меня выплатила дорогая Администрация. За это ей,
конечно, спасибо.
Но это им не поможет…
Я сел на столе, свесив ноги вниз и громко сказал:
– Эй, вы. Понятия не имею, кто вы… Выжить хотите? Если да –
спросите меня как.
Первым отреагировал, конечно же, робот. Отреагировал точно так,
как и должен реагировать робот – одна только башка повернулась
почти на сто восемьдесят градусов, как у совы, и на меня уставилась
тонкая полоса матово-черного плексигласа, за которой у этих моделей
прятались визуальные сенсоры.
– Человек очнулся, – констатировал он железным голосом. –
Стимуляторы подействовали.
– А у тебя что, были сомнения в моих стимуляторах? – фыркнула
врач, окидывая меня заинтересованным взглядом.
– Сомнения это не то, что заложено в мою программу, – равнодушно
отозвался киборг.
– Заткнись, Жи, – поморщился капитан. – И ты, Пиявка, тоже
заткнись. Все заткнитесь. Кроме тебя. Ты говори.
Последние слова, как и взгляд капитана, были адресованы мне.
– Что конкретно говорить? – поинтересовался я, поудобнее
устроившись на столешнице так, чтобы видеть одновременно всех. –
Сколько вообще времени прошло с момента столкновения?