Так или иначе, они добрались до всех членов «Мёртвого эха», тем
или иным способом устранили всех. Почти. Я успел спрятаться.
И теперь у меня была только крошечная жилая комнатушка
врекерского буя, пахнущая металлом и краской, как ни пытайся от
этого избавиться, какие ароматизаторы не используй. Была узкая
кровать, на жёстком пенопластовом матрасе которой я вынужден спать
последние два года. Были светящиеся на стене в изголовье цифры
часов, показывающие, что я проснулся за две минуты до
будильника.
Я всегда просыпался до будильника, в промежутке от одной минуты
до пяти. Мне он был не нужен. У меня был свой, внутренний,
наработанный долгими годами тренировок. Так что клятый будильник
«Линкс» мне и нафиг не упёрся, и я бы его с удовольствием отключил,
но это, к сожалению, можно было провернуть только демонтировав
потолочную панель, в которую он встроен. Что неминуемо повлечёт за
собой штраф.
Я полежал ещё две минуты в темноте, а потом зажегся свет и после
короткой, буквально в четыре ноты, вступительной мелодии, будильник
заговорил синтезированным женским голосом:
– Доброе утро, сотрудник! Наступает ваш новый рабочий день в
корпорации «Линкс». Напоминаем вам, что у вас есть тридцать минут
до начала рабочего дня на гигиенические процедуры, приём пищи и
прочие потребности. Через тридцать минут после этого сообщения,
если вы не приложите вашу личную идентификационную карточку к
рабочему терминалу, вам будут начисляться штрафные баллы!
– Да-да, конечно! – пробормотал я, как следует потянулся,
насколько позволяла крошечная длина кровати, после чего продолжил в
унисон вместе с механическим голосом: – Помните, хорошее настроение
это залог успешной и безопасной работы, так что постарайтесь
привести себя в доброе расположение духа. Если вы чувствуете себя
нездоровым, обратитесь к медицинской службе «Линкс». Мы ценим
каждого сотрудника. Хорошего дня. Да-да, конечно… Наизусть уже
выучил эту вашу клятую речь, каждый день её крутите!
Я ухватился за поручень на потолке, с помощью которого
предполагалось залезать в кровать, расположенную на уровне груди,
стащил тело вниз, но не спрыгнул до конца. Повис на полусогнутых
руках и стал подтягиваться, пока мышцы не начали приятно гудеть от
напряжения. В крошечном жилом пространстве врекерского буя это было
единственное упражнение, которое удавалось делать, ну ещё
приседания. Отжиматься уже не получалось – не было такого
количества свободного места. На буе, где производился разбор
списанных кораблей, экономили каждый сантиметр пространства.