Я кивал и делал вид, что вижу такие станки впервые. Это все уже
устаревшее, но добротное и надежное. А Палыч цвёл и радовался, как
ребенок, хвастался. Не буду же говорить, что вот на подобном
токарно-револьверном, модели 1385, я в начале восьмидесятых
городские соревнования брал. Хотя интересно было бы посмотреть на
его физиономию, скажи я это вслух.
Наш седьмой цех, к которому я был приписан, находился в другом
конце корпуса, и от раздевалки надо было топать через все
остальные. В целом корпус был спланирован немудрено и включал
несколько цехов, формирующих одно большое механосборочное
производство. Помнится, у нас на «Ростоборонмаше» все точно так же
было организовано в советские годы.
Где-то без минуты семь начали включаться двигатели станков,
народ окончательно уже занял свои рабочие места, а по проходам
засновали ворчливые мастера и вездесущие диспетчеры.
Жизнь в цеху кипела. Оно и понятно, время такое — идейное, и
люди стараются. Народ был увлечен выполнением плана. Даешь
пятилетку за четыре года — в проходе между слесарным и фрезерным
участком этому был посвящен целый плакат времен самой первой
пятилетки.
Я продолжал осматриваться, увидел уже знакомую мне рожу остряка
Андрея, который работал на вертикально-фрезерном станке, а прямо
сейчас облокотился о свой стол и читал технологию. Завидев меня, он
не упустил случая проводить меня взглядом с уже привычной
насмешкой.
Я заметил курилку в конце слесарного ряда, а за ней, в этаком
аппендиксе, стояли точила, шестиугольные галтовочные барабаны, а
также шлифовальный станок с ленточной наждачной бумагой. Толстяк
Жендос, тоже оказавшийся слесарем, уже притащил туда целый ящик с
отфрезерованными деталями. Ясно, теперь будет над ними
трудиться.
Работяги, у которых существовал свой привычный ежедневный уклад,
с настороженностью принимали в коллектив новичков, поэтому
большинство старожилов смотрело на меня исподлобья. Потому
наставник по ходу дела шапочно перезнакомил меня с кучей народа. Я
жал руку мужикам, кивал, выдавливал улыбку, но, понятно, тут же
забывал имена. Вернее, не успевал запоминать. Слишком много новых
лиц. Слишком неожиданно свалилась новая жизнь.
— Нам туда, — наставник указал на несколько рядов слесарных
верстаков, тянущихся возле распахнутых окон. Всего четыре ряда, по
четыре верстака каждый, установлены лицом друг к другу. На
верстаках я обнаружил разметочные плиты, тиски, горы деталей,
тумбы, а на перегородках между верстаками лежали сменные
задания.