Но это не означало, что Анюта останется без цветов. Я огляделся,
подметил на столе у окна стол, на котором стояла ваза с тюльпанами.
Думаю, никто не расстроится, если я возьму оттуда хотя бы один, тем
более, мне для дела нужно. Незаметно прихватив тюльпан, я
пристроился к очереди, которая как раз начала таять
— Ань, получилось на заглядение, – я вручил поэтессе цветок и
поцеловал её руку.
Девчонка, которую и без того засмущали многочисленные
поклонники, ответила мне признательной улыбкой.
— Спасибо, я так переживала, что запнусь… Егор…
— Слушаю, Анют? – откликнулся я, видя, что девчонка
замялась.
— Я решила устроить небольшой банкет в честь нового
стихотворения. Вход по приглашениям.
Она сунула руку под листки своего костюма и достала клочок
бумаги, тоже вырезанный в форме листика. Вручила мне, я с
удовольствием его принял, приоткрыл и увидел, что там рукой Анюты
заботливо выведены строки её стихотворения.
— Вот, Егор, это твоё приглашение на банкет. Если хочешь, можешь
его не выкидывать – оставить на память о сегодняшнем дне.
Она зарделась ещё больше.
— Спасибо, очень приятно! – поблагодарил я девчонку. – Я его
обязательно сохраню.
— Располагайся, а я переоденусь и познакомлю тебя с ребятами, –
Аня прошмыгнула за куцую шторку за сценой.
Пока мы разговаривали, остальные ребята уже начали готовить
банкет. Из зала вынесли все стулья, а взамен принесли несколько
прямоугольных столов. Затем откуда-то из подсобного помещения
начали доставать еду, заранее расфасованную по тарелкам. А они
подготовились! Я оценил угощение – это были маленькие бутерброды с
колбасой и еще с чем-то. Было и шампанское. Мой новый знакомый
«Гоголь» как раз был занят тем, что открывал бутылку. Получалось у
него так себе, видимо, опыта в этом деле никакого. Я решил помочь
усатому, пока пробка бутылки не превратилась в самонаводящийся
артиллерийский снаряд. На потолке как раз висел довольно громоздкий
плафон, и мне совсем не хотелось, чтобы он грохнулся всем нам на
головы и разбомбил стол.
— Давай открою! – предложил я, когда Гоголь уже начал пытаться
выдернуть пробку зубами.
— Давай, крепко, зараза, сидит! – пожаловался он, отдавая мне
бутылку.
Гости сами собой разбивались на небольшие компании по три-четыре
человека. «Гоголь», как и я, оказался один на этом празднике жизни.
Поэтому наша компания пока что состояла из двух человек.