Прозвучало так, что я ужасно пожалела, что рядом нет никого, кто
мог бы записать это для потомков. С другой стороны, может, и
хорошо, что никого не было, потому что руки Даррена не удержались
на талии и теперь обнимали меня куда ниже, чем позволяли
приличия.
— Ты злюка, — прошептал Даррен мне в шляпу, полями которой и
скрылась от его губ и глаз. — Ты призналась мне в любви и подарила
мне самую прекрасную ночь. Но не желаешь признать этого.
— Почему же, — я всё-таки посмотрела ему в лицо, пытаясь
концентрироваться на глазах, а не губах. — Я вовсе не отрицаю ни
первого, ни второго. Правда, мне не с чем сравнивать, поэтому
априори будем считать эту ночь самой прекрасной. До тех пор, пока у
меня не появится возможность проверить на практике.
Последнего говорить мне не стоило, потому что Даррен как-то
подозрительно зарычал и прижался ко мне как-то уж слишком крепко. Я
даже подумала, что его укусил упырь — и когда успел только! Но нет,
обошлось вроде.
— Ты должна быть только моей, но это будет сложновато, если мы
сгинем в городе вампиров, — предупредил он.
Его взгляд тоже никак не мог зацепиться за мой, блуждая от моих
губ к вырезу в платье, куда в моём случае по несчастному стечению
обстоятельств явно не доложили того, на что стоило бы пялиться. Но
Даррена это почему-то не смущало.
— Это глупости, — я решительно оттолкнула его и на всякий случай
легонько взмахнула лопатой. — Я не собираюсь там сгинуть. Я
собираюсь сойти там за свою.
До дома госпожи Ильинки оставалось совсем немного, и дошли мы
быстро, даже почти не ругаясь. Моя хозяйка сидела на кухне. Перед
ней стояли три кружки с чаем.
Я отпила из своей, чмокнула старуху в морщинистую щеку и
поспешила наверх, где и была моя комнатка в мансарде. От старушки
странно попахивало — именно поэтому я время от времени
предполагала, что она уже умерла. Но её умение делать горячий чай
именно тогда, когда он так нужен, было выше всяких похвал.
Когда Даррен поднялся наверх и отыскал мою комнату, я как раз
выбирала платье. У меня была на самом деле куча платьев, в которых
удобно ходить на кладбище, но совсем немного тех, в которых можно
учиться или ехать к вампирам. В основном такие платья не
выбрасывают и не продают у старьёвщика. Полагаю, дело в этом.
Но несколько платьев, которые мне всучила Софи, а госпожа
Ильинка помогла перешить по росту и фигуре, у меня имелось. Так
что, когда Даррен вошёл в комнату, я стояла в панталонах и сорочке
и гипнотизировала два платья. Темно-фиолетовое, расшитое
серебристыми цветами, он не так уж сильно уступало тому платью, в
котором умерла вторая половина меня. Именно из-за его вида, я это
платье пока не носила — берегла на выпускной. Второе было абсолютно
чёрное и гораздо скромнее — в нём я ходила на экзамены.