— И девочек подговорю! И вообще, мы уйдём от тебя, вот! —
сказала жена. — И детей заберём…
— Ну, чего начинается-то? — жалобно простонал Хранитель.
Я понял, что вольно или невольно, но его супруга надавила ему на
больной мозоль. Сейчас она молчала, упёрла руки в боки и буравила
его злым взглядом.
— Хорошо! — кивнул он. — Полетели. Подготовлю самолёт.
— Не надо никакого самолёта, — сказал я. — Экспресс «Александр
Галактионов» к вашим услугам.
Я пошёл к нему и, проходя мимо супруги, подмигнул и прошептал
губами:
— Спасибо.
Та в ответ подмигнула мне, улыбнувшись краем рта. Надо же, тоже
перерожденка. Интересно, откуда она? Душа её была заблокирована,
вторгаться туда я побоялся, учитывая, как она мне сейчас помогла,
чтобы не разозлить её ещё больше, так как видел, что в гневе она —
ого-го! Но будет шанс вернуться и порасспрашивать. Было в её
поведении что-то знакомое.
— Предателя отзови, — обиженно сказал Дорничев, — и вредителей
уничтожь.
— Понял, — кивнул я и нажал на кнопку микрофона. — Пашка, отбой,
сжигай всё это к хренам.
— Точно? — спросил Пашка.
— Точно, — сказал я.
Где-то вдалеке огненные слаймы превратились в огонь, сжигая всё
содержимое в многочисленных вёдрах, которые мы расставили по
плантации Хранителя. В вёдрах были, ни много ни мало, но огромная
куча разломных колорадских жуков.
Я уже собрался отключаться, когда услышал голос Пашки:
— Граф рядом?
— Да, рядом, — сказал я.
— Передай ему, что он сам дурак, — хихикнул Пашка и
отключился.
— Я воспитал чудовище, — закатил глаза Дорничев.
— Да ладно. Вот тут ты как раз не прав, — хлопнул его по плечу.
— Пашка вырос отличным мужчиной! Тот неловкий момент, когда
воспитуемый превосходит воспитателя.
— Так, ещё один такой комментарий — и я откажусь тебе помогать,
— пробурчал Дорничев.
— Всё, всё, молчу, — сказал я. — Полетели!
Быстрое перемещение по тени — и вот мы уже около демонического
купола Иллариона.
— Ну надо же, — кивнул он уважительно. — Падший ангел, эльф,
странник…
Он прямо сейчас сканировал обстановку, офигевая всё больше.
— Как это всё совместилось в одном теле, и как он при этом не
сошёл с ума?
Он продолжал хмуриться, глядя на шатёр, в котором сидел
Илларион. Но я понимал, что сама ткань шатра совсем не мешала ему
видеть и чувствовать Иллариона.
— Потому что у него как раз был отличный воспитатель, — хмыкнул
я.