– О, Дантеро Одиночка! – шипит он, как змеюка подколодная. –
Явился? Ну, хозяин ждет тебя. Но сначала заглянем к Чошу, хе-хе, он
просил, так просил, – добавляет он, косясь на меня и натурально
пуская слюну. Она медленно течет по его грязному подбородку, пока
он не смахивает ее, вытирая потом руку о штанину.
– Какой же ты противный, милок, – говорю ему, а он щерится еще
сильнее.
– Я, госпожа, не противный, я – уникальный. Единственный в своем
роде.
– О, ничуть не сомневаюсь!
Противный ведет нас наверх. Ожидаю взрыва эмоций –
скабрезностей, свиста и прочее, но народ реагирует на мои
покачивания бедрами как-то настороженно. Хотя глазами так и
поедают, так и вздыхают, облизываются. Заходим в комнатушку. На
кровати лежит Чош, причем в тех же штанах, на его пузе восседает
голая кобыла и мажет ему лицо мазью. Удивительно, но опухлости чуть
сошли. Зря, наверное, коробочку выкинула.
– Так, так, – говорю, уперев руки в бока. – Вчера клялся в
вечной любви, а сегодня на тебе уже елозит бабенка, причем –
замечу! – без ничего. Это как понимать?
Дантеро подносит ко рту кулак, скрывая смешок. Противный
по-обыкновению скалится, что с одинаковым успехом можно
интерпретировать как насмешку, так и злобу. Чош испуганно глядит на
меня и стаскивает с себя потаскуху.
– Брысь отсюда! – рычит он на нее. – Я что сказал! Брысь, я
говорю! Исчезни!
Встает, суматошный. Даже сквозь густо намазанное белесой мазью
лицо видно, как он покраснел. Смотрю на него со всей суровостью,
какую сумела в этой комичной ситуации изобразить.
– Э… – начинает он, но потом, пригладив бороду, выдает: –
Вожлюбленная Лео! Ты пришла-таки! А я знал, я знал! Верил!
– Зря наверное.
– Это почему? Моя халупа в твоем распоряжении! Проси что
хочешь!
– Да что твоя халупа? Я вот гляжу – ты недолго страдал от
неразделенной любви.
– Да я… да что она? Это так – вошь! Ты – единштвенная, Лео!
Только ты!
– Да пошел ты…
– А этот франт чего около тебя трётся? – Чош замечает
Дантеро.
– Ревнуешь?
– Честно скажу – да. И он мне не нравится. Ты погляди – так и
вьется около тебя!
– Так ты же его и ждал.
– Не в твоей компании, вожлюбленная Лео.
– Нет, ты что, правда думал, что я приду в эту помойку одна? Как
ты это себе представлял?
– Но не с ним же!
– А что с ним не так?
– Так он же…
– Смазливый? – спрашиваю я, обнимая Дантеро. У Чоша глаза
наливаются кровью.