Они подошли к двери на кухню, за которой шли тихие, приглушенные
разговоры. Фред и Джордж приложили свои удлинители ушей к замочной
скважине, и длинные, как резиновые, веревки начали удлиняться,
словно сами по себе тянулись на звук.
Гарри последовал их примеру, встав позади, чтобы не попадаться
на глаза. Через несколько секунд он начал различать слова. Голоса
звучали приглушенно, но разговор был вполне отчетлив.
— …не можем позволить себе действовать в открытую, — произнес
чей-то голос, который Гарри узнал как голос Снейпа. — Он ничего не
должен узнать.
Гарри на мгновение затаил дыхание. Его сердце сжалось. Как
всегда, они обсуждали его.
— Это касается нас всех, — продолжал кто-то еще, возможно,
Люпин.
Гарри отступил назад, его руки начали подрагивать. Он сказал
друзьям, что плохо себя чувствует, и убежал наверх. Гарри прижал
ладони к ушам, ощущая, как его пульс ускоряется. Эти слова звучали
как угроза, как намек на то, что он может оказаться в центре
какого-то злого плана. И теперь он мог либо убедить себя, что
ничего не происходит и позволить этим людям — людям, которым он
доверял, уничтожить его, либо узнать все об этой новой угрозе и
быть готовым. Но главное правило, которое он для себя принял —
никто не должен узнать, что он о чем-то догадывается.
Гарри лежал на кровати в обветшалом особняке на площади Гриммо,
пытаясь уснуть, но его мысли не давали ему покоя. Он закрыл глаза,
но страх и недоверие продолжали мучить его.
«Как же я мог так ошибиться в своих друзьях?» — размышлял он,
сжимая кулаки, пока на его лбу выступал холодный пот. «Рон и
Гермиона могли быть частью заговора. Может быть, они подосланы
Дамблдором, чтобы следить за мной?»
Эти мысли становились все более абсурдными, но остановиться
Гарри не мог. Он представил, как его друзья тихо обсуждают его за
спиной, обмениваются взглядами и смеются над его тупостью и
наивностью, когда он уходит.
Весь вечер прошёл в таком же напряжённом состоянии. Гарри не
выдавал своих сомнений ни словом, ни взглядом, стараясь вести себя
так, как будто всё в порядке. Но внутри он постоянно анализировал
всё, что происходило вокруг. Он начал отмечать, как часто Гермиона
и Рон переглядываются, как будто скрывают что-то. Каждый их шёпот,
каждый жест казался ему доказательством их заговора.