— Гарри, ты уверен? Может быть, это кто-то похожий?
Гарри почувствовал вспышку ярости. Как они могли так подумать?
Как он мог не узнать свой ночной кошмар?
— Да, я уверен! — закричал он. — Это был он. Я видел его так
ясно, как вижу вас. Он стоял прямо в толпе, и никто его не замечал!
Как вы можете так спокойно реагировать?
Гермиона нахмурилась, словно пытаясь разобраться в том, что
услышала, но её голос был мягким, почти успокаивающим:
— Гарри... ты уверен, что это не было... не знаю...
галлюцинацией? Ты ведь всё ещё под большим давлением после...
суда.
— Галлюцинацией? — недоверчиво повторил Гарри. — Ты серьёзно?
Это был он, Гермиона. Я знаю, что видел. Почему вы мне не
верите?
Гермиона опустила глаза, словно раздумывая над тем, как лучше
ответить. Рон нахмурился и отошёл к окну, избегая взгляда
Гарри.
— Мы тебе верим, — наконец сказала Гермиона, пытаясь звучать как
можно более убедительно. — Но... может быть, ты просто слишком
много думаешь о нём? Мы все переживаем... и...
— Я не сошел с ума! — отрезал Гарри, вскочив на ноги. Он
чувствовал, как его трясёт от ярости и страха одновременно.
Рон положил руку ему на плечо, но Гарри оттолкнул её.
— Ладно, — наконец сказал Рон тихо. — Если ты уверен, давай
просто успокоимся и подумаем. Может быть, стоит сообщить
Ордену.
Но Гарри уже не слушал. Всё внутри него кипело. Он выбежал из
купе, когда поезд тронулся.
В купе уже тридцать секунд стояла тишина. Гермиона смотрела на
закрытую дверь и напряженно о чем-то думала. Она сидела, скрестив
ноги, чувствуя под ногами твёрдый переплёт своей книги, которую
уронила.
— Итак… — Она решила нарушить это неловкое молчание, её голос
дрогнул от сдерживаемого напряжения. — что ты думаешь об этом? Все
еще считаешь, что он справится сам?
Рон перевел на нее мрачный взгляд. Это ведь он настоял на том,
что не нужно ничего говорить Ордену о странном поведении Гарри. Он
был уверен, что нужно дать другу время и пространство, не
рассказывая всем о его проблемах. Все в доме замечали нетипичное
поведение подростка, однако списывали его на стресс.
— Я не думал, что все настолько плохо, — слабо и как-то устало
отозвался он.
Друзья замечали, что поведение Гарри уже перешло все границы
странностей и становилось довольно пугающим. Иногда он что-то
бормотал себе под нос, но прекращал, как только замечал кого-либо
рядом. Когда Рон играл с ним в шахматы, ему показалось, что каждый
раз перед тем, как сделать свой ход, Гарри досчитывал шепотом до
двадцати. Тогда он не придал этому особого значения, списав на
напряжение игры, но теперь воспоминание об этом моменте вызывало у
него беспокойство.