Однако Ричард не привык. Разумеется, получив несколько уроков от дедушки, он научился держаться в седле, но никогда не чувствовал себя уверенно. Он и Шехеразада не питали друг к другу теплых чувств, и он сидел на ней так, будто ожидал какого-то подвоха с ее стороны.
– Шотландская кровь, – презрительно бросил дедушка. – Должен признать, что его отец, Джон Мак-Эндрю, держался на лошади довольно прилично, но все равно эти шотландцы никуда не годятся как наездники. Вот и у Ричарда нет ни желания к этому делу, ни сноровки. Он никогда не научится ездить, как его мать. Упокой, Господи, ее душу!
– Не могу сказать, что меня это огорчает, – улыбнулась мама и повернула голову в сторону Ричарда. – Наблюдать за скачками Беатрис, может, и было приятно, но своей семье она доставляла немало беспокойства. И к тому же я никогда не забуду, что ее отец погиб, упав с лошади.
– Что за чепуху ты говоришь, Селия! – нетерпеливо воскликнул ее отчим. – На лошади вы в большей безопасности, чем на ваших лестницах. Впрочем, ладно, оставим это. Мальчик никогда не станет настоящим всадником, да и бог с ним. Я научил этого сорванца всему, чему мог. Содержать его лошадь я стану на свои деньги.
– Спасибо, – благодарно произнесла мама. – Мы с Ричардом очень признательны тебе.
Дедушка удовлетворенно кивнул и выпустил кольцо дыма.
– А как там насчет маленькой мисс?
Я стояла спиной к ним и, не поворачиваясь, ждала, что ответит мама.
– Думаю, мы оставим эту мысль, пока она не станет немного постарше. Да у нас ни амазонки сейчас нет, ни дамского седла.
Дедушка беспечно махнул рукой.
– Джулия и так растет слишком свободолюбивой, – понизив голос, продолжала мама. – Ей уже двенадцать, и пора прививать ей манеры леди, а верховая езда может и подождать. Я буду счастлива, если она станет больше времени проводить со мной.
Я продолжала стоять молча. Если только дедушка не заступится за меня и не скажет им всем, что я – Лейси и что любовь к лошадям у меня в крови, я не смогу учиться ездить верхом. Я буду сидеть как пришпиленная в гостиной и видеть Шехеразаду только под седлом Ричарда. Конечно, я очень рада за него, но голос внутри меня неслышно кричал: «Это несправедливо! Мама, это несправедливо!»
Наконец решение было принято.
– Как ты скажешь, дорогая, – произнес лорд Хаверинг.