— П-ф! Да Рам Вилор и знать не знает
о каком-то там Сломанном Клинке. Но вот тот чиновник, которому я
подтверждал получение Ключа, мне ведь снова к нему идти, говорить,
что мы готовы к проверке своего заявления. Но сам он не пойдёт, не
по чину ему, он пошлёт со мной человечка, младшего чиновника. Я же
покажу ему стену, покажу ему город, а что же он будет высматривать
в нашем городе помимо этого?
— Порядок? Стражу? Орденцев? —
предположил я, впрочем, предположил с улыбкой, прекрасно поняв, на
что намекает Седой.
— Ага, точно, — хмыкнул тот. — Стражу
перед Пагодой тоже нужно будет выставить. Это они тоже любят.
Я качнул головой из стороны в
сторону:
— Удивительно, не замечал за тобой
раньше таких знаний о чиновниках Имперской Пагоды.
Седой поджал губы, покосился в
сторону, затем тихонько кашлянул и признался:
— Этими знаниями поделился со мной
старейшина Ледий.
— Ну отлично, — усмехнулся я. — Вы
значит, и сами не все это знали, но с меня требуете этих
знаний?
Бахар сбросил маску усталости и
сонливости, подался вперёд, склоняясь над столом:
— Вы должны впитать знания ото всех
нас, глава, и стать лучше, чем мы. Иначе в чём смысл смены
поколений? Молодое поколение должно знать и уметь больше, чем
старики вроде нас. Только так мы сумеем возродить Орден.
Дарсов Бахар даже глазом не повёл на
мигнувший Указ. То ли закалил душу, пока мы ходили за Ключом, то ли
наработал за это время навык терпеть боль, как его нарабатывали
даже идущие Первого пояса учитель Кадор и Гранитный генерал Ирал.
Другой вопрос, что Бахар, похоже, слишком уж часто произносит слово
Орден и прочие из числа запретных. Нужно бы проверить, подслушать,
о чём он говорит на уроках с бывшими сиротами.
Пока же я кивнул:
— Да, ты прав, советник Бахар. Твои
слова справедливы, но я бы хотел, чтобы меня о подобных решениях
ставили в известность заранее. Почему я помню день, когда мы
подсчитывали время, требуемое для постройки одного ли стены, но не
помню дня, когда мы выделяли людей на Пагоду и считали дни на её
восстановление?
Старейшины переглянулись и дружно
склонили головы:
— Просим прощения, глава.
Рутгош выпрямился первым, негромко
похлопал по столу ладонью и сказал:
— Хорошо, давайте чуть прервёмся, —
через миг толкнул за пределы комнаты мыслеречь. —
Напитки!
Фигуры, которые в моём восприятии всё
это время неподвижно стояли в коридоре, тут же пришли в движение,
дверь едва слышно скрипнула, отворяясь, и в зал вошли… Не
стражники, как я думал, а девушки разных возрастов. Кто-то был
моложе меня, кто-то старше, но ненамного.