— Мои ягоды! — взревел Седой и вихрем
рванул вдоль ледника, да и я перевёл туда взгляд.
Зря выискивал зелень: снежная ягода
имела полупрозрачные, белые листочки с голубыми прожилками, белые
же стебли и нежно-белые, с чуть заметной синевой ягоды.
Неудивительно, что эти цвета снега и льда было не разобрать с
высоты на фоне ледника.
Тронул лист. Удивительно, кажется
тёплым. К сожалению, так лишь казалось. Стоило мне убрать руку, как
через два вдоха лист, который я тронул, потемнел, затем побелел,
словно покрываясь инеем, и осыпался мелкой белёсой крошкой, которую
тут же потащило ветром к краю ледника. Я вскинул взгляд, но Седой
не заметил произошедшего, занятый более важными вещами.
— Двадцать! Тридцать! Тридцать пять!
— причитал Седой, носясь туда-сюда над редко растущими кустами. —
Нужно было пустить этих козлов на шкуры! Сорок! Сорок кувшинов
будущего вина они сожрали!
Я осторожно, стараясь не коснуться
стебля, сорвал ягоду, забросил в рот, не обращая внимания на злой,
полный огня взгляд Седого. Приятный, нежный вкус, но не более.
Через миг я забрал свои слова обратно: язык и нёбо вдруг обдало
холодком, терпким, ярким, а ещё через миг холодок ушёл, оставив
после себя необычное, трудноописуемое послевкусие. В нём смешались
нотки и первого, ягодного вкуса и, хрусткого льда, и, как это ни
удивительно, солнца и мёда.
Я потянулся за ещё одной, но Седой
уже был рядом и недовольно рыкнул:
— Хватит переводить ягоду впустую,
молодой глава.
Я невозмутимо сорвал ягоду и
заметил:
— Пусть лучше я, чем горные
козлы.
Седой зарычал, повернулся в сторону
обрыва, явно восприятием наблюдая за сбежавшими животными, а через
миг вновь обернулся ко мне и потребовал:
— Молодой глава, я останусь здесь, а
ты лети обратно, пришли сюда двух, а лучше трёх стражей. Мы не
можем позволить этим тварям буквально питаться нашими духовными
камнями.
Я кивнул, сорвал целую гроздь ягод и
под возмущённое ворчание Седого взмыл в воздух. Что может быть
лучше урока, совмещённого с прогулкой и полётом? Только этот же
полёт, свободный от урока и бубнежа Седого.
За сколько вдохов я домчусь до
Истока? К сожалению, этих вдохов свободы оказалось слишком мало, да
и посещение Потия через два дня пролетело в один миг, но хоть
развлекло, чтоб его.
— Чтоб тебя! — ревел на зависть
медведю Потий и было его слышно ещё за четыре улицы и высоко в
небе.