Рагедон торопливо выпалил:
— Я сейчас же подготовлю отряд
сопровождения, глава.
— Нет-нет-нет, — зло ухмыльнулся я. —
Я как-то устал от вашего общества, так что отправлюсь без всего
этого.
— Глава! — снова закричал Бахар и
снова о том же самом. — Вас может поджидать убийца! Глава, это
безответственно.
— Не более безответственно, чем
устраивать случки для главы и решать за него, сколько ему можно
заниматься медитацией и куда ему можно ходить, а куда нельзя,
верно, советник? — Бахар поджал губы, я же с предвкушением подался
вперёд. — Ну же, советник, скажи, что неверно, скажи, что вы все
действовали правильно, а я хочу поступить неправильно, — уже почти
прошептал. — Ну же.
— Молодой глава, — вмешался Седой. —
Неправильно за проступок одного наказывать всех.
— Одного? — поднял я брови.
— Пусть не одного, — кивнул Седой, —
но всех — неправильно. Я! — ткнул он себя в грудь. — Чем провинился
я? В том, что был иногда немного нуден? Я ни в чём не ограничивал
тебя, молодой глава. Всегда был рад скрестить с тобой мечи. Мои
девушки, та троица, которые заняты уютом резиденции, ты можешь хоть
в чём-то обвинить их и обвинить меня? Они хоть словом, хоть
взглядом, хоть намёком пытались попасть к тебе в постель,
глава?
Я растянул губы в ухмылке:
— На вино ты, значит, пытался
затащить меня просто так?
— Не просто так, — покачал головой
Седой, но тут же воскликнул. — Но я пытаюсь не просто так затащить
на вино всех! Всех, молодой глава! Я чист перед тобой и отправлюсь
вместе с тобой.
— Нет, — отрезал я. — Я возьму с
собой Пересмешника.
— Бери кого хочешь, молодой глава, я
не вправе тебе что-то запрещать, — согласился Седой. — Зато вправе
быть рядом с тобой. Везде и всегда. Я не старейшина и не советник,
я — нечто большее. Я тот, с кого всё это, — Седой обвёл руками
немного порушенный зал совещаний, — и началось. Я тот, с кем всё
это и должно продолжаться. Всегда и везде. Я тот, кто стал твоей
тенью возле того озера, молодой магистр.
Гнев ещё туманил голову, но Седой
говорил искренне, жарко и… всё говорил по делу. Поэтому я медленно
опустил подбородок и выдохнул:
— Хорошо.
Деактивировал формацию тишины и
выплеснул из себя мыслеречь-вопль: «Пересмешник! Ко мне, живо!», —
сделал три шага к двери, пряча на ходу Флаг-основу, когда Келлер
сорвался со своего места: