—Извиняй, есть причина,
почему я не
смогу.
—Какая?
—В
отличии от него, я не падал вниз головой с лошади чуть ли не каждый
день, играя в поло.
—Ахахах! Ну да,
действительно, это обязательный пункт плана, чтобы стать таким же.
Нет, вообще, учти, что он скоро будет у нас. Европейский фронт
скоро закрывается. Следующим местом для него станет Тихий океан.
Наверное, будет, как до июня 1944 — командовать какой-нибудь
подставной группой армий для дезинформации джапов. Ну, или, если
это не требуется, вполне реальной группой армий. Это ему придется
штурмовать их острова, когда «Даунфол» будет приведен в
действие.
—Ну, не сказал бы, что это
плохо. Он, конечно, тот еще псих, да и последнее время стал более
нацистом, чем сами фрицы. Но раз в армии его любят, да и победы он
одерживает, в этом есть смысл. Только, боюсь, после него джапов на
островах не останется, придет какая-нибудь подсознательная мысль,
мол, надо вырезать узкоглазых, он и
начнет.
—Ну признай, твои «пожарные
работы» по Токио и остальным городам тоже сильно сокращают
численность этих самых джапов, так что он просто продолжит
начатое.
—Ну а я и не сказал, что
это плохо. В конце концов, мы воюем, причем с теми, кто не изменяет
своему желанию вырезать даже тогда, когда вместо бомбардировщиков и
автоматов остался с бамбуковыми палками да катанами, имея из
техники музей авиации прошлого века и прочие вещи, пригодные лишь
чтобы сесть в них и попытаться затаранить кого-то в море. Сам
знаешь, что они делали на оккупированных территориях и в Китае.
Пусть встретятся с таким же. После Паттона передумают на кого-то
еще нападать.
—Да если передумают
еще. Они ж рождаются психами. Для них всех резать, воевать и самому
себя намеренно погубить в бою вообще дело привычное. Традиция
такая. Что поделать, некоторые все еще живут в средних веках, хотя
и пытаются доказать обратное тем, что умеют использовать огнестрел
и строить танки.
—Все верно. И
сейчас в наши задачи входит возвращать таких людей из средних веков
в каменный век, чтобы они могли только кидаться камнями в своих
джунглях, и никак не угрожали нашей стране.
С улицы раздался довольно громкий звук захода
самолета. Это был американский транспортник. В другом месте это бы
не вызвало вообще никакой особой реакции — американский самолет на
американском аэродроме. Но здесь, кажется, некоторые старожилы
испытали облегчение, когда распознали самолет как союзный. В
декабре 1941 года здесь же пролетело огромное количество не вполне
союзных самолетов, тогда еще лучших в своем роде, и отправили на
тот свет не только экипаж большинства пришвартованных здесь
кораблей, но и половину обслуживающего персонала аэродрома, охраны
и прочих лиц, к флоту прямого отношения не имевших. У тех, кто
видел это своими глазами, все еще срабатывали нехорошие ассоциации
при звуках самолетных двигателей, но у этих двух командиров таких
ассоциаций не было.