— И почему ты рекомендовал мне заселиться в этот трактир? Ты
знаешь, что хозяин отправил за мной хвост? И здесь в комнате кто-то
шарахался, пока нас не было? — вспомнив об этом, я кинулась к шкафу
— комоду. Но, к счастью, ничего не пропало. Да и кому здесь нужны
мои травы и юбки? А вот монеты очень даже могут заинтересовать.
Наконец-то мой любимый Глюк встрепенулся, затем, взъерошившись,
возмущенно заявил:
— Лелька, если бы мы пошли заселяться в обычный постоялый двор,
то тебя сразу же занесли бы в список приезжих в город. А список
этот подается в околоток! А вдруг там уже получили сообщении о
ведьме, которая напала на мирных деревенских жителей и нанесла им
тяжелые увечья, несовместимые с жизнью. Доказать, конечно, сложно,
что это ты раскидала здоровых мужиков и покалечила. Но лучше
поберечься.
— Что? У вас такие порядки в каждом городе? Так меня могут
арестовать?
— Не могут. Потому что ты пока нигде не засветилась. Местный
трактирщик прикрывает своих постояльцев, пока они ему платят.
Поэтому, здесь так все дорого. А что ты снова натворила, горе
луковое? И откуда ты узнала, что в нумере кто-то был? У тебя нюх
есть? — мой котик с интересом на меня уставился.
— Нет у меня никакого нюха, не говори глупости! А узнала, потому
что оставила простенькие маячки, которые не обнаружила на нужном
месте, когда вернулась. И ничего я не творила. Просто пошла утром
искать жилье и работу, а заметила за собой слежку. Я оторвалась,
конечно же.
— Ну не ожидал от тебя, Лелька, такой прыти, — мой персональный
Глюк хитро прищурился, а потом изрек: — Хотя, учитывая сколько шума
ты умудрилась устроить в деревне, таланты у тебя кое-какие все-таки
имеются.
То ли похвалил, то ли поругал меня? Пойди разберись!
— Насколько я помню, кое-кто советовал мне забыть имя?
— Знаешь, оно тебе так подходит. До Мириан ты не дотягиваешь,
если честно.
Я обиделась, и даже отвернулась от этого нахала. Но кот, видно,
догадался, что перестарался в сомнительных комплиментах, запрыгнул
ко мне на колени, выгнул дугой серую в светлую полосочку пушистую
спинку и ласково замурлыкал.
— Но ты мне такая все равно очень нравишься, Лелька. Но звать
тебя я так буду только, когда нас никто не слышит!
— А почему ты уверен, что нас сейчас никто не слышит? — я
вздохнула и прижала к себе этого тяжелого обормота. Вот не могу
долго на него обижаться!