Мы справились в очередной раз. Выжили. Подняли здоровье Колывану, подлечились сами. Стараясь не обращать внимания на жуткие звуки, продолжили путь в мокрой какофонии кошмара. А пенная вода все прибывала. Появились первые рыбы – безобидные промысловые. Их можно поймать на удочку или в сеть, пронзить острогой. Но мы игнорировали чешуйчатых обитателей, расталкивая их, чтобы не мешались под ногами.
Знаки, подсказки и угрозы. Их было в избытке, но были они скрыты. Я пропускал почти все из подсказок – и по своей невнимательности, и по причине постоянной занятости. Орбит был занят не меньше меня, но замечал куда больше. И он легко прочитывал все адресованные чужакам послания, хотя порой они выглядели нелепо – бесформенные кляксы, обычные потеки на стене, почти стершиеся руны, глубокие царапины, напоминающие воплощенную в изобразительном искусстве агонию неведомого когтистого существа.
Следуя указаниям эльфа, мы проходили боковыми коридорами, бесстрашно прыгали в темные провалы, где нас ждали водяная подушка и обилие сталактитов, натыканных вокруг. Мы проламывали тонкие перегородки, в воду с плеском летели незнамо кем и когда установленные кирпичи, покрытые кусками окаменевшей замазки. Из проломов на нас вываливались яростно клацающие челюстями скелеты, облаченные в сгнившие юбки из грубо окрашенного пальмового волокна, на костяных ключицах громыхали ожерелья из ракушек. А это кто? Кто эти строители, что явно были замурованы заживо? Мы проломили стены трижды. И трижды в каждый из проломов хлынула вода, затопив некогда осушенные подземные проходы.
Я заблокировал сообщения. Орбит поступил так же. Док стал тем несчастным, кто поддерживал связь с внешним миром. Я попросил не озвучивать мне послания Неспящих, где говорилось одно и то же: найдите выход и укажите нам. Мы жаждем примкнуть к вам и помочь вам, мы вместе очистим подземелье и вызнаем каждый его даже самый мелкий секрет. Мы поможем тебе, Рос! Не писал подобной шелухи только Злоба. И еще Шепот. Они оба очень хотели попасть сюда, но избегали упоминания о Неспящих.
Кое-что я все же от Дока слышал. Получал крохи новостей из внешнего мира. И хронология известий получалась занимательная. Каждый раз, когда мы проламывали очередную каменную перемычку и запускали зловеще бурлящую и становящуюся все выше воду туда, куда ее не допускали по легенде очень долго, птицы над вершиной утеса и вокруг его верхней трети начинали кружить все быстрее, резали камень все глубже. И пернатые летуны становились все агрессивней – случилось несколько атак на барражирующих вокруг драконов и других птиц. Золотой дракон и рыцарь Флориан заняли центральную позицию на вершине утеса и распластались на скале, превратившись в щедро позолоченный коврик. С их окрасом не отсвечивать на солнце трудно, но они старались. Флориан унял свою злобу и редкими знаками просил лишь одного – вызволения.