– Она приехала? – заговорщицки спросила деда полушепотом, как только мы оказались вдвоем в этом, заставленным старинной утварью, помещении.
Как и везде, во всем доме, здесь сохранилась первичная обстановка – шкафы от пола и до потолка, пол из резной плитки. Только вот печь стояла современная и двухкамерный холодильник. Но глупо было бы, согласитесь, пользоваться старыми средствами заморозки продуктов, когда существуют современные технологии.
– Чаю хочешь? – дед хитро ухмыльнулся и направился к недавно вскипевшему на огне чайнику. Как и всегда, он ждал меня и держал наготове кипяток, чтобы уставшую с дороги внучку напоить горячим, согревающим тело и душу, чаем с вареньем.
– Дед… – напомнила я, усаживаясь за стол, в предвкушении любимого лакомства.
– Приехала, – наконец, сознался мой любимый родственник. И тут же опередил мой следующий вопрос:
– На втором этаже, как прибыла, заперлась в своей старой спальне вместе с нянькой. И не выходит. Но я надеюсь, к вечеру проголодается и покажется к предпраздничному ужину.
– Решил ее голодом заморить? – хихикнула я, когда Аскольд Александрович повернулся ко мне, держа в руках две чашки с чаем.
– Какие глупости ты говоришь, Вермишелька! – он попытался сделать серьезный вид, но я прекрасно видела, насколько дед волнуется.
До сих пор. До этих самых пор он без памяти любит мою бабушку и ждал ее приезда все эти годы, каждый божий день. И вот, принцесса соизволила прибыть на бал! Конечно, у него даже руки трясутся. Я перехватила чашки из его рук и поставила на стол, еще не хватало разбить на радостях старинный фарфор.
– А меня чаем не угостите? – голос Ярцева, раздавшийся со стороны двери на кухню, чуть было не сделал со мной то, от чего попыталась спасти деда – еле удержала эти самые чашки в своих руках. Черт побери! Только его здесь не хватало!
– А, Юджин, заходи! – дед, естественно, обрадовался своему любимому внуку. – Конечно, угостим! Давай, присаживайся! Места на всех хватит!
Засранец, конечно же, уселся прямо рядом со мной, а в тот самый момент, когда дедушка отвернулся налить третью чашку чая, наклонился ко мне и, опять как будто и не было этих лет, невозмутимо сказал:
– Я отнес твой чемодан в твою любимую комнату.
Его голос. Этот до боли знакомый голос, что снился мне столько ночей… Что заставлял меня плакать бесчисленное количество раз, когда вспоминала его, когда видела его по телевизору. Когда засматривала до дыр каждый фильм с его участием…