– Уже откопал! Раз сороковая, так и обзовем ее сорокой.
– Ну хорошо, с габаритами решили, а как быть с Юрием? Надо ж не просто написать его имя, но и самого изобразить, чтоб был похож.
Сангре вместо ответа небрежно пододвинул поближе к Улану новую матрешку.
– Как тебе мастер? Годится? – с торжествующей ухмылкой осведомился он. – Я первоначально мыслил другого человечка задействовать, который чекан для печатей на наших грамотах смастерил, где Михаил Ярославич во всей красе сделан. Но Горыня еще лучше. Получается, в своем кругу, келейно.
– Но это он Заряницу, сестру изобразил, а она постоянно перед его глазами. Юрия же он… – подала голос Изабелла.
– Видел, – бесцеремонно оборвал ее Петр. – В битве под Бортневом тот самолично московскую конную рать на полк тверских пешцев повел. И скакал впереди всех, разве что не с копьем, а с мечом в руке, но это детали. Горыня мне о том в ту ночь рассказал, когда я тебя выручать собрался и во флигельке ихнем отсиживался. Судя по его рассказу, сам князь где-то в двадцати саженях левее от него был, схлестнуться не получилось, но когда тот еще скакал на них, он очень хорошо запомнил его лицо и прочее.
– Полгода с того времени прошло – мог и забыть, – не унималась испанка.
– Для того я сегодня перед ужином к нему и заглянул, – пояснил Сангре. – Мол, как? А он ответил, что у него и посейчас перед очами, как битва, так и княжеский лик. Да и не надо нам фотографического сходства, рожа как рожа. Главное, чтоб там какая-нибудь специфическая деталька присутствовала, а она имеется – рыжие кудри, развевающиеся на ветру.
– Да какие там кудри, – пренебрежительно отмахнулся Улан. – Я его тоже помню: сосульки сплошные.
– А ты поскитайся по лесам пару-тройку суток как собака, от погони спасаясь, и твой причесон в сосульку превратится, – парировал Петр, но, покосившись на коротко стриженого друга, поправился: – А впрочем, твоим волосам это не грозит. Да и моим тоже.
И действительно, хотя они и не оболванивались так коротко, как многие в эти времена на Руси, чуть ли не под бокс, но и не забывали подстригаться, помня о полицейском прошлом. Да и бородки с усами периодически подравнивали.
– Хорошо, с Юрием ясно. А как быть с лицом Узбека? – вновь подала голос Изабелла.
– А никак, – беззаботно пожал плечами Сангре. – Главное, нарядные одежды и чалма с полумесяцем, а его морду мы развернем в профиль, и тогда особого сходства не потребуется. Достаточно короткой бороденки – есть она у него, я узнавал, и шнобеля с легкой горбинкой, да еще перстня с крупным камнем на левой руке. О нем мне Кирилла Силыч как-то рассказал. Дескать, хан с ним никогда не расстается. Ах да, этой же рукой с перстнем он будет протягивать к ногам князя свой символ власти – девятихвостый бунчук.