Девять жизней. Осень. Лучшее - страница 4

Шрифт
Интервал


Таких помните? Ни одну машину они заклеймили,
Захватив вместе с покорной автоматикой бОльшую половину мира,
Приняв на грудь пути личного строгий обет «безбрачий».
Если подумать – каждый из нас танцует жаром-желаний частенько про себя:
Молча, наружулживо, отбивая размеренный неподходящий ритм чечёткой,
По рукам-слишком-легких-побед – стигая мнимосовестью-плёткой,
Заливая лужами-мнений-чуждых собственные моря.
Если подумать – каждый торчит многоразово в коридоре, не смея пройти по полу чистому,
А в конце коридора, как известно, льётся искренний-стопроцентный свет,
Но решиться на что-то резкое-от плеча мешают споры голосов пришитых, деля на вечные «да» и «нет»,
Оставаясь парковкой временной, переходящей в режим-автопилота мечтаний-сахарной ваты-аморфно-мысленно.
Если подумать – каждый внизу пялится, озираясь по сторонам, пытаясь поймать своё,
В двух шагах колесо обозрения предоставляет увидеть наиболее полно-ясную мира картину,
Остаётся лишь только потереть лампу, верить, делать и встречать с распростертыми исполнителя-Джина,
Который отбросит перепитии-санкции-напрасноналоженные-тряпьё.
Если подумать… Почувствовать… Задышать жизнью, то станет совсем просто прыгнуть в последний вагон,
Оставляя чемоданы-штампы-тянущего навсегда на перроне-прошлого.
Если внутрь смотреть своими глазами-души, то можно нащупать потрясающе-невозможное,
Разорвать одежд-правила, принципов-клочья-газет-однодневок и построить головокружительный моветон.

«Вечер по-детски обиделся: в сон бросился без пожеланий тёплых и сладких…»

Вечер по-детски обиделся: в сон бросился без пожеланий тёплых и сладких,
Скорчил рожицу и без задних ног устало свернулся клубочком в кроватке.
А мне – обнимать тебя хочется больше всего земного и больше всего наивысшего.
Мысли сгрудились. И толкаясь, каждая образ любимый лелеет, в сердце печатью отмеченный.
Кажется, что одна секунда рядом неприметно для всех растянется вечностью.
А мне – внезапно продрогшей – греться фразами – через все обстоятельства.
Утро ещё в поезде-завтра, в вагоне плацкартном наблюдает за миром-творящем ночью без головы, распуская любовь.
Проводник-ночь с облегчением выдохнет, сядет подле, не предложив постоянному пассажиру чай-из-дурмана-травы-снов.
А мне – одеяло мягкое, нами изнеженное, с тобой поделить, ловя сердцебиений общий ритм.