***
– Бора, подожди! Я тебе еще маленький пакетик дам: там сандвич с бастурмой (вяленое мясо). Проголодаешься, пока до Анкары доберешься, а где там по дороге кафешки будешь искать, – мать сует маленький сверток в дорожную сумку сына.– Ну, пусть дорога будет легкой! Завтра к вечеру ждем тебя обратно!
В коридор проводить брата выбежала его сестра Гамзе:
– Братик, ты такой красавец! Полюбит тебя твоя Бирсен, вот увидишь! Просто не может не полюбить. Я бы точно в тебя влюбилась!
Бора погладил сестру по щеке:
– Спасибо, родная! Полюбит- не полюбит- это не важно! Моей любви на двоих хватит!
С этими словами развернулся к двери, открыл ее и скрылся в темноте подьезда.
– Мама, Бора уже вышел из дома. Иди, вместе ему из окна помашем! Ты что, плачешь? – Гамзе вопросительно посмотрела на мать.– Он же завтра вернется.
– Ничего, детка, не обращай на меня внимание, ты же знаешь, у меня нервы не в порядке. Вернется, конечно, – Сибель быстро промокнула глаза салфеткой и попыталась улыбнуться. – Я сейчас приду, только таблетку выпью.
Оставшись в комнате одна, Сибель присела в кресло.
«Таблетка, а где она эта таблетка? Вчера на тумбочке была возле телевизора. Выпьешь, и ходишь как сонная муха весь день.»
Сибель быстро посмотрела на себя в зеркало, спешно, мимолетом.
«Глаза опухшие, мешки какие! Лицо слегка одутловато».
Она втянула щеки и подтянула руками кожу щек к подбородку. Неожиданно улыбнулась произошедшей с ней перемене:
«Ну надо же, почти как в те времена, когда пела в Консерватории! Только смотреть на меня теперь можно очень издалека.»
Сибель поднялась с кресла, подтянула живот, положила ладони на него, сильно нажав, набрала полные легкие воздуха и собралась запеть. Потом рассмеялась, качнула головой, махнув рукой своему отражению в зеркале :
«Совсем с ума сошла! Что дочь подумает! А ведь пела когда- то и очень хорошо. Учителя в консерватории считали перспективной оперной певицей. Если б не муж… А что муж? Вот и моя подруга считает его виновником всех моих несчастий. Он ревновал меня по молодости сильно. А я любила его так, что сердце вырывалось из груди, как только его видела. Чтобы он не переживал ревнуя меня, я и бросила сцену. Он сам не просил об этом: его взгляд умолял. А покой в семье- самое важное. Не умеет он делить, кого любит, ни с кем и ни с чем. Вот и Гамзе не захотел в университет в Стамбул отпускать: как она там будет одна? Девочка, такая домашняя, если только с братом. А у Боры работа хорошая подвернулась здесь, в Амасье. Сердце у него за всех нас болит…