О, Господи! Неужели я действительно увижу всё это? По-настоящему? Не в дурном сне, а наяву? Неужели я смогу обнять, прижаться, поцеловать?
Тогда
Обрубок бревна источает запах сырости – нынешнее лето на дожди не скупится. Саня накинул на бревно куртку, чтобы мне было тепло сидеть.
Понимаю, конечно, что неспроста мы с Саней забрели в такой запущенный уголок. Сколько гуляла по парку, никогда не приходило в голову, что можно просочиться сквозь заросли растрепанных акаций, проскользнуть под шатром густых яблоневых веток и оказаться в тихом уютном мирке, отгороженном от суетливого шумного мира и чужих глаз стеной старых неухоженных деревьев. Только влюбленные парочки и способны отыскивать подобные уголки.
Натка и Олеська тоже где-то топчут аллеи парка со своими ухажерами. Олеська признакомилась с одним из приятелей Эдика, да и Натка приглядела себе какого-то бледного юношу. Но вряд ли они устроились лучше нас с Саней.
Саня пытался усадить меня на колени, но я воспротивилась. Теперь вот сидим на тесном бревнышке, плотно прижавшись друг к другу. Он что-то рассказывает, бережно обнимая меня. Я не сопротивляюсь. Я поначалу, конечно, дичилась. Но чем больше я провожу времени с Саней, тем меньше мне хочется быть «своим парнем». Это что-то новое для меня. Я ощущаю его силу. Но это не та сила, с которой хочется вступить в противоборство. Эта сила спокойная, уверенная, не агрессивная, этой силе хочется уступать. И я уступаю. Понемногу.
Время от времени Саня пытается меня поцеловать, всякий раз произнося смешное заклинание: «сейчас я буду целовать тебя, а ты – меня». Но я всякий раз успеваю отвернуться, и его горячие мягкие губы тычутся в мою щеку. У него красивые губы – полные, чувственные, мягко очерченные. А ещё у него внушительный мясистый нос, который его совсем не портит (во всяком случае, в моих глазах), и волевой подбородок. И мягкие щенячьи бровки, плавной дугой опускающиеся к наружным уголкам глаз. И красивая крепкая шея, которую хочется потрогать… губами…
Может, я влюбилась? Или мне просто льстит внимание взрослого парня? Не знаю.
Саня снова прижимает меня к себе и тянется губами к моим губам. Любопытно, а как это – целоваться? Может, не отворачиваться? Я с трудом удерживаю голову от привычного уклоняющегося движения. Саня тычется мягкими губами в мои губы, замирает, видимо не веря в происходящее, и в следующую секунду сгребает меня в охапку, и впивается в меня уже по-настоящему.