… Степан вздрогнул и открыл глаза. Видимо, он задремал, так как небо заметно почернело. Занавес тьмы уже зашторил просвет между деревьями. Тайга стала выглядеть ещё величественнее. Крайние стволы елей, казалось, теснее подошли друг другу и, схватившись ветвями, словно в рукопожатии, сплели огромную паутину.
Утром Степану предстояла работа, ради которой, в общем-то, он и поднялся вверх по реке. Сенокосная страда закончилась, и старик, не мысля себя вне тайги и реки, подрядился в лесосплавной конторе на заготовку моха. В посёлке двигали жилищную программу. Возводили двухквартирные дома из бруса. Сегодня он прибыл на болото во второй половине дня и успел лишь наготовить около сотни стоек для будущих моховых «ёлок». Основную работу по заготовке он запланировал назавтра.
Лет тридцать назад появился впервые здесь Степан Жигарёв. Места эти ему сразу понравились. Тайга щедро дарила ягоды, грибы, дичь. Если говорить о сенокосных лугах – лучших мест и не отыскать. Густая сочная трава позволяла всего лишь с нескольких небольших полян поставить пузатый стог сена. Именно в этом месте заканчивался шумный перекат и начинался плёс. Удить рыбу можно было на выбор. Поднявшись вверх по реке, порадуешься хариусу, спустившись вниз – с восторгом затянешь в лодку крупного леща или язя. Однако охотники и рыболовы старались обходить столь щедрое место. С незапамятных времён оно пользовалось плохой репутацией, и народ окрестил его Гиблым Яром.
В округе располагалось несколько колоний и, то ли охрана была не на должном уровне, то ли контингент в них находился довольно ушлый, но, так или иначе, почти каждый год совершались побеги. Соблазн у зеков был велик. В колониях с особым режимом у «полосатиков» сроки немалые, а рядом заманчиво гудит стальная магистраль. И пусть по ней бегут не пассажирские поезда дальнего следования, пусть это всего лишь товарняк с рудой и углем, но он идёт без остановок до Чусовской – узловой станции Свердловской железной дороги. Там можно легко затеряться. Некоторые беглецы избирали иной путь и шли сразу к реке. За ночь им удавалось уходить по ней очень далеко.
Люди всячески избегали возможной встречи с «гостями» из-за колючей проволоки, поэтому в окрестностях Гиблого Яра всегда было безлюдно. В памяти свежи случаи смерти невинных людей. Но Степан Жигарёв открыто игнорировал опасения и лучшего места не желал.