Во время полета Рита ничего не делала, только раздавала ценные указания и едкие замечания, поэтому мы не только завидовали ей, но еще плюс ко всему прочему не любили. Правды ради следует сказать, что нелюбовь наша была довольно относительной, потому что Рита брала с собой на эстафету тех, кто ей нравился, а это, как правило, вся наша смена в полном составе, то есть именно благодаря ей, собственно говоря, сложился наш сплоченный женский коллектив, и самым страшным для нас дисциплинарным взысканием являлся ее приговор: «Слушай, подруга, а в следующую эстафету я тебя, кажется, не возьму».
Меня она раскусила сразу.
– Держись подальше от пилотов.
– А что такое?
– Подленькие и жадные. Я сама буду носить им кофе!
– Да зачем вам напрягаться, Маргарита Александровна? У вас своих дел по горло!
– Для тебя стараюсь, дурочка, плакать потом будешь, да поздно будет!..
Я, конечно, ей не поверила, не для меня, а для себя она старалась, потому что знала, – фаворитка командира корабля или даже второго пилота выйдет из-под ее жесткого контроля и, не дай бог, составит конкуренцию, а Рита Началова привыкла властвовать в своей смене спокойно и со вкусом.
Поднести кофе, значит, вступить в непринужденное общение с пилотами, а мою внешность Рита оценила сразу, фавориткой я могла стать с первого, как говорится, раза. Что ж, и на этом ей спасибо, – пусть замысловатый, но, тем не менее, в мой адрес от нее комплимент.
Вскоре, однако, несмотря на мощный заслон, а бюст и фигура у Началовой в самом деле были впечатляющими, Венера Милосская позавидовала бы, меня заметил командир корабля и пригласил в ресторан. Там под звуки вальса он щедро угощал деликатесами и поил французским вином, напрочь развеяв Ритин миф о жадности пилотов, а когда почувствовал, что я дошла до кондиции, пригласил в номер встречать рассвет – на юге Франции они просто восхитительны!
– Только после свадьбы.
Таков был мой жесткий ответ, и он ошарашенно округлил глаза.
– Так у тебя что, никого до сих пор не было? Двадцать три года, и никого?..
Я резко поднялась из-за стола и, слегка пошатываясь от выпитого, приблизилась к нему. Он с интересом и надеждой вскинул на меня свои ясные глаза.
Я похлопала его ладошкой по летным нашивкам на плече, наклонилась к самому уху и довольно сексуально, как мне тогда показалось, прошептала на ухо одними губами: