Прибыв в Оренбург, Николай Павлович, как был, прямо с дороги, в полукиргизском облачении, явился в дом генерал-губернатора, где проходило собрание, и просил адъютанта вызвать Александра Андреевича.
Катенин ахнул, увидев Игнатьева, да ещё в азиатской одежде.
– Глазам не верю! Вы ли это? – проговорил он, вглядываясь в Николая Павловича, как в человека, неожиданно вернувшегося с того света. И сразу же сказал, что в Петербург они поедут вместе.
Дорогу через Симбирск и Москву, несмотря на жесточайшие морозы, они преодолели быстро: на почтовых до Москвы, а дальше поездом.
В Петербург Игнатьев вернулся до Рождества, и его возвращение в столицу было полной неожиданностью для всех, так как Катенин успел донести сюда мрачную весть о гибели посольства.
Когда, живой и невредимый, переполненный чувством доблестно исполненного долга, Игнатьев без доклада вошёл в кабинет отца и застал его за чашкой чая – московский поезд тогда приходил рано утром, – отец был так поражён его появлением, что невольно стал креститься и крестить сына издали, как бы преследуемый наваждением.
Александр II, прочитав Игнатьевскую отчётную записку о деятельности миссии, начертал на ней слова своей оценки: «Читал с большим любопытством и удовольствием. Надо отдать справедливость генерал-майору Игнатьеву, что он действовал умно и ловко большего достигнул, нежели мы могли ожидать».
25 декабря 1858 года, двадцати шести лет от роду, Игнатьев был произведён в генералы. Надо ли говорить, как гордились им родные и завидовали сослуживцы. Ещё бы: самый молодой генерал в России!
«Генерал-мальчишка», – фыркали завистники.
На груди Николая Павловича засияла новая награда: орден св. Анны 2-й степени с короной.
Вот и выходит, что и он побывал в переделках, и он спал под открытым небом, как его вице-консул Леонтьев, полковой медик и лихой рубака, и он рисковал жизнью, но не ради собственного молодечества и неуёмной удали, а ради чести и пользы России. Да и сейчас вот, разговаривая с Константином Николаевичем в своём посольском кабинете, он думает, прежде всего, о том, как лучше выстроить свои отношения с турецким правительством и посланниками западных держав, как внушить султану мысль о важности добрососедства и при этом всячески поддерживать славян в их справедливой борьбе за свободу?