Мы подъехали к клубу, где уже собралась молодежь. Мне не хотелось танцевать, пить и смеяться. Но я делала это, как велела Ева и как задумала сама. Моей тактикой было спокойствие: сделать вид, что не схожу с ума от ревности и не замечаю ничего подозрительного. И Женя вел себя соответственно. Как я от него ждала. Так почему же мне настолько плохо?
Мы танцевали под «Nothing Gonna Change My Love For You» Джорджа Бенсона, и Женя шепнул мне:
– Ты потрясающе выглядишь!
На миг меня захлестнули чувства, показалось: у нас все как раньше… И, как пелось в песне, ничто не в силах изменить его любовь ко мне!
Мы целовались, я крепко обнимала его за шею, мысленно твердя: «Он мой, мой, только мой!» Я слишком долго добивалась его внимания, чтобы вот так просто отдать без боя. И кому? Родной младшей сестре! Никогда!
Но песня закончилась, объятия разомкнулись, и вернулось тревожное чувство безысходности.
Я танцевала за ночь еще пару раз с разными парнями, но ни с кем толком не поговорила. Пора было признать, что ссора с сестренкой выбила меня из колеи, я ни о чем не могла думать.
Полина для меня всегда много значила. Я нянчилась с ней, когда мама с утра и до позднего вечера работала. Кормила, одевала, гуляла, мы играли, читали книжки, учили алфавит. Я провожала ее в школу, встречала после уроков и бежала на перемене с ней домой, чтобы за десять минут довести, подогреть суп, а затем снова бежать в школу. Конечно, я и для Евы многое делала, но Ева была старше, и потом все-таки они были очень разными. Независимой Еве, казалось, никто не нужен. А Полина сама тянулась ко мне, бежала с любой своей бедой. Кто бы мог подумать, что однажды она сама станет моей бедой. И я не понимала, чье предательство – сестры или парня – ранит сильнее? Мне было больно, оно и понятно, но я не думала, что эта тупая боль будет стучать в сердце день за днем, разламывая его…
Женя предложил поехать к нему. Следовало согласиться. Он же знает: то, что он может получить от меня, он не получит от Полины. Или?…
Я заглянула ему в глаза и похолодела. Моей сестре четырнадцать лет. О чем, черт возьми, он думает? Что у него в голове, когда он торчит с ней в гараже?
– Отвези меня домой, – сказала я.
Женя удивился, но переубедить не пытался. Мы сели в машину. А через пятнадцать минут были у моего дома. И тогда я не выдержала.