– Время, господин президент. Лавров очень спешил, и, как показала практика, спешил не зря, а получение денег из бюджета министерства обороны дело не быстрое.
– И сколько своих средств он вложил в эту операцию?
– Один миллиард триста миллионов рублей – почти все, что у него было.
– Не бедные в нашей армии капитаны, однако, – усмехнулся Тобольский, – Игнат, я правильно понимаю, что капитан Лавров превысил свои полномочия и просто замаскировал полноценную флотскую операцию под боевые испытания нового оружия, сумев осуществить часть плана, который он продвигал на совещании высшего комсостава?
– Фактически это так, но формально Лавров почти ничего не нарушил. Боевые испытания торпед проведены по приказу министра обороны. Содействие со стороны пятого ударного флота тоже обставлено грамотно и обложено нужными документами. К министру военной промышленности капитан обратился с официальной просьбой, как глава комиссии минобороны. Это несколько необычно, поскольку сделано напрямую, минуя непосредственное начальство, но существенным такое нарушение не назовешь, это не более чем нарушение субординации. Заключение договоров без конкурса? Ну да, это нарушение, но проверка злоупотреблений не выявила, а значит, максимальное взыскание это просто постановка на вид недопустимости подобных действий в дальнейшем. Ну и результат операции явно не предполагает…
– Результат я помню, отчеты смотрел более чем внимательно. Капитан-десантник с минимальными людскими потерями разменял восемь транспортных кораблей и три десятка истребителей на восемь почти достроенных линкоров класса Титан, и это при том, что нашим адмиралам не удалось уничтожить даже один такой корабль ценой потери всего четвертого флота. Нет, Игнат, я не собираюсь наказывать Лаврова за эту самодеятельность, я просто думаю, что нам с ним делать дальше. Он не вписывается в истеблишмент Федерации, его методы необычны, а стремление к цели граничит с фанатизмом. Вот только цель его не деньги, не карьера, не власть даже, а наша победа, и чем дольше я смотрю на его поступки, тем сильнее мне кажется, что он единственный человек во всей Федерации, кто знает к ней верную дорогу.
* * *
Вызов к начальству не заставил себя ждать. Бронштейн выдернул меня к себе сразу, как только я появился в здании министерства. Выслушав мой доклад, но указал мне на кресло за столом для совещаний.