В данных аксиомах за эти пять дней «двинского сидения» Манштейн убедился окончательно, они правильны. Все это время красные пытались отбить Двинск, вначале силами собственных парашютистов, бросив десять тысяч отчаянных солдат на танковую и моторизованную дивизии, которые с легкостью отбили атаки, к тому же не поддержанные артиллерией, которой по штатам у десантников просто не имелось. И лишь потом подошли русские механизированные дивизии, все повторилось – легкобронированные машины красных горели десятками, но раз за разом их продолжали бросать в атаки с немыслимой по немецким меркам, чудовищной и абсолютно не нужной расточительностью, пока большевики полностью не выдохлись в бесплодном натиске, потеряв почти сотню танков.
В это время советские бомбардировщики делали по десятку налетов в день, стремясь разбомбить мосты, надежно прикрытые зенитной артиллерией всего корпуса и перелетевших на аэродром истребителей Люфтваффе. В один из таких дней сбито было два десятка бомбардировщиков, но советское командование упрямо продолжало отправлять экипажи на верную гибель без малейшего шанса на успех.
Такие безнадежные воздушные и наземные атаки красных примирили Манштейна с этими ста часами простоя. Большевики не использовали их для отвода войск, что было бы самым неприятным, так же как и не отдали приказ быстро окопаться, подготовить глубокоэшелонированную оборону, всемерно подтягивая из внутренних районов страны резервы. Советское командование совершенно не извлекло выводов и продолжало, к большому удовольствию германских генералов, свои глупые беспрерывные контратаки, окончательно обескровливая в них оставшиеся боеспособные соединения. Более того, вчера сам Манштейн приказал наступать своим частям, отбросить большевиков от Двинска – удар провели накоротке, словно репетируя будущее наступление, и территория плацдарма увеличилась втрое. Еще один короткий нажим, и путь на Резекне был бы открыт, но командир 56-го корпуса не стал делать столь опрометчивого шага, опасаясь вспугнуть русских.
Летняя ночь коротка, и генерал посмотрел на алеющее у самого края небо. Уже не будут повторяться прошлые атаки, не потому что большевикам урок не впрок, как русские сами любят говорить, а сами немцы перейдут в наступление с решительными целями.