Только ударенные ребра неприятно ныли. Но, кажется, кожа осталась неповрежденной, так что беспокоиться было не о чем.
— Славно поплавали, малышка, — бросил мужчина, немного болезненно улыбаясь.
Марисса в это время смотрела в другую сторону, очевидно пытаясь обнаружить где-нибудь его самоуверенный труп.
— Я же говорил, что всегда добиваюсь поставленных целей, — сказал он, когда разноцветные женские глаза встретили его веселый насмешливый взгляд.
— Жив, — выдохнула Марисса. И Фьералин неожиданно почувствовал странное удовольствие от того, что девушка явно волновалась.
— Я не мог позволить себе бросить прекрасную незнакомку в одиночестве, — промурлыкал он.
И, стоило беглянке начать краснеть, прибавил:
— Она же обещала мне показать таинственный Эденрейс, куда не ступала нога мужчины! Кстати, далеко до него плыть?
Фьералин беззаботно посмотрел вдаль, старательно делая вид, что не замечает прикушенной с досады женской губы.
Горизонт оставался девственно чист. Только чайки все еще расчерчивали своими крыльями лазурное небо.
— Оглянись, — буркнула Марисса, махнув рукой куда-то за мужчину.
Эриний стремительно развернулся, не веря своим глазам. За спиной не оказалось ни скалы, ни утёса, ни жаждущих крови камней. Примерно в ста метрах от них расположился дивной красоты зеленый остров. Его деревья причесывали небо пушистыми кронами, золотой песок искрился на солнце, как драгоценные камни.
“Хм… Магия пространства…” — с удивлением подумал про себя Фьералин.
“А я даже не ощутил колебаний… Должно быть боль от удара спутала все ощущения.”
Он слегка поморщился, поведя плечами, испытывая неприятную пульсацию в ушибе. “Человеческое тело такое нежное”, — подумал он с раздражением и вслух бросил:
— Чудно!
А затем поплыл вперед, не оглядываясь на спутницу. Лишь крикнул из-за плеча: — Не отставай, малышка! — словно до девушки ему и дела никакого нет.
На самом деле он и в этот раз прекрасно почувствовал недовольство Мариссы, широкими гребками старавшуюся его догнать. Но в его планы не входили ухаживания, комплименты и прочее ублажение женского самолюбия. Никогда не входили, а уж в случае с дочерью старых друзей — и подавно. Более того, наивная досада девчонки, ожидавшей от него каких-то знаков внимания, его крайне веселила.
Он улыбнулся, слыша за спиной немного нервные водяные всплески и представляя, как нахмурились симпатичные бровки малышки.