“Прости, малышка, — подумал тигр, не оборачиваясь, — придется тебе потерпеть эту игру…”
Нимфа же заулыбалась еще шире. Фьералин начал смутно подозревать, что ей не делали комплиментов уже очень-очень давно. Так давно, что она уже и пошлые намеки воспринимала с благосклонностью.
Что ж, это было эринию только на руку.
— Удивительно, — проговорила нимфа, обойдя мужчину по кругу, а потом оказавшись вдруг неприлично близко. Она внимательно посмотрела в черные глаза, и на миг сын Ледяных холмов испугался, что нимфа догадается о его нечеловеческой природе. Но вместо криков ужаса и попытки напасть на “злобную тварь с Эреба” мужчина услышал:
— Меня зовут Харра. И я буду рада показать тебе Эденрейс…
Женский голос звучал нежно и с придыханием. А затем нимфа положила ладонь на обнаженную мужскую грудь и с удовольствием провела вниз до твердых рельефных кубиков.
Фьералин с трудом не поморщился, скрыв гримасу отвращения за широкой улыбкой. Эта женщина с каждой секундой вызывала в нем все больше и больше неприязни, при том, что выглядела она безупречно. Кто-то даже сказал бы, что светловолосая нимфа гораздо красивее Мариссы с ее черными, как ночь локонами и разноцветными глазами, которые практически резали непривычный взгляд.
Но Фьералин чувствовал все иначе. От нимфы разило странной, отдаленно знакомой магией. Как приторно-сладкой патокой. Обсидиановому эринию не стоило трудов противостоять этому воздействию. Но удовольствие от того, что его явно пытаются магически совратить, он точно не испытывал. Кроме того, нимфа Харра с ног до головы казалась ненатуральной, искусственной. Лживой. И тигра это все больше раздражало.
Марисса же усиленно злилась, и Фьералин чувствовал ее эмоции практически кожей.
“Неужели ревность?..” — мелькнула отстраненная мысль, принесшая некоторую долю удовольствия, пока мужчина перехватывал руку блондинистой нимфы и с отвращением подносил к губам.
— Счастлив знакомству, красавица, — промурлыкал он, дивясь собственному актерскому таланту. — Мое имя — Лин, и я благодарю тебя за это заманчивое предложение...
— Но ведь он — мужчина! — воскликнула вдруг Марисса и даже топнула ногой. — Ему запрещено!..
Фьералин и Харра тут же обернулись к девушке. Эриний — с мыслью: “Ну точно ревнует”, а нимфа с властным ответом:
— Я — Верховная жрица духа Воды, и я принимаю решения. К тому же, раз дух пропустил Лина в Эденрейс, значит так нужно. Кто мы такие, чтобы спорить с Великим?