Тогда я пожалуюсь – ну что вот с ней будешь делать? Что мне вообще делать? А он, как всегда, меня не услышит. Или просто не ответит. Будет весело улыбаться с давешней фотографии, счастливо и спокойно, держа на руках дочку, а я – рядом, ещё ничего не зная о том, как изменится моя жизнь и оттого тоже спокойно и счастливо. Тихонько всхлипнула, обернулась. Нет, беспокойный обладатель пуговиц сладко спит, сложив губки бантиком и совершенно не по-детски похрапывая.
А с монитора на меня смотрят те же пуговицы. Только серые, совсем-совсем не голубые.
День Рожденья
Хотела начать банально, с одного-единственного слова – ночь. Пожалуй, так я и сделаю. Итак, ночь. Я стою на балконе, пью ночной осенний острый и пряный воздух, любуюсь на леденцовые бусы фонарей. Потягиваюсь, сладко, с попискиванием, разминая уставшее тело после многочасового сидения за плоским экраном, дочка уже не первый день засыпает под тихое стаккато клавиш. Сажусь на пол, покрытый ковриком, шарю вслепую по подоконнику – добываю спички, и закуриваю. И как-то незаметно окунаюсь в воспоминания трёхгодичной давности.
Дочке – четыре года. Ах, какая она у меня уже большая! Мои подруги сегодня собрались поздравлять нас, петь «Каравай» и дарить подарки. Собственно, всё это уже произошло – подарки вручены, хоровод отплясан, изрядно ощипанные и потрёпанные ушки горят маками, четыре свечки задуты, и уже сказано заветное желание шёпотом. Сейчас, утомлённая праздником, дочка спит, трогательно подложив под щёку ручонку.
Теперь мы, три взрослые девочки, имеем полное право выпить что-то покрепче чая. Разливаю мартини, достаю лёд, лимон, оливки. Катюшка ловко кромсает тонюсенькими ломтиками сыр. Всё, сели.
– Девочки, давайте за здоровье. Пусть наша детка растёт умненькой и здоровенькой!
– Спасибо, родные. Я… Ну, спасибо, в общем.
– А давайте… За человека, без которого не получилась бы такая замечательная детка!
Я не сумела сдержаться, запрокинула голову, не давая слезам стечь. Рана ещё свежа, ох, свежа! Год без трёх дней после его гибели прошёл, Женькиного папы. Всего год, а мне кажется – сорок лет! Машу девчонкам рукой, мол, всё в порядке, и они быстро и виновато украдкой переглядываются.
– А давайте!
Начинаем реветь. Одинаково поднимаем бокалы к его фотографии, стоящей на полке с книгами, пьём не чокаясь.