Рекомендации у Романа Генриховича были солидные, «крыша» над ним тоже была неплохая. Служил он раньше оперативником РУБОП по городу Москве, прошёл Чечню и поучаствовал в других разных опасных приключениях, как говорится, наш пострел везде поспел. С медными трубами, правда, у него до конца как бы ещё не всё сложилось, и свою лебединую песню он ещё не допел, но может это и к лучшему.
Роман Рейнгольд по рождению был таджикским немцем. Семья его дедушки поселилась в Душанбе в годы ГОЭЛРО, после 1917 года, когда Советское правительство пригласило немецких инженеров помочь молодой республике в строительстве гидроэлектростанций на наших великих реках, озаботившись Ленинским указом об электрификации всей страны и всем известными пятилетними планами строительства светлой дороги к коммунизму. Дорога в проекте была указана светлая и прямая, но, как всегда у нас на Руси бывает, что-то там пошло не так. Нет, конечно, гидроэлектростанции построили, и лампочку эту заветную вкрутили и зажгли. Только пришёл потом рыжий Чубайс и всех поставил на счётчик. Ладно, про этого Бармалея в своё время напишут другую сказку. Но не будем о грустном, терпим пока и ждём, вот сейчас-то наши олигархи набьют себе закрома, насытятся, так сказать, и всё станет у нас хорошо, может, они все скопом в Лондон съедут от греха подальше. Однако…
Вернёмся однако к нашей увлекательной истории. Так вот, приглашённым на строительство немцам у нас дали хорошие квартиры, которые по их проектам и строились, начислили хорошие зарплаты и другие льготы, и они, привыкшие там у себя в Германии работать хорошо, стали работать хорошо, так как по-нашему не умели. Жили немцы обособлено, своими анклавами, и так в городе Душанбе появился целый немецкий квартал.
Под тёплым таджикским солнцем и на чистом горном воздухе Рейнгольд вырос развитым и крепким мальчиком, считался заводилой среди местных мальчишек, ходил с ними в горы, купался в мутных арыках в холодной ключевой воде, первым вступал в схватку в дворовых драках, имел славу верного и надёжного товарища. Таджики его уважали за твёрдый и бесстрашный характер и за крепкий кулак, а местная ватага по праву избрала его своим вожаком.
В армии Ромка служил механиком-водителем танка. Как-то на учениях в летних лагерях в Новой Вилге он, встретив немца-земляка, обмывавшего свой день рождения шнапсом, переданным ему в посылке из дома, принял с приятелем хорошо на грудь под жареные копчёные колбаски и завёл под Карельским звёздным небом маршевые немецкие песни, да так они орали во все свои молодецкие глотки, что волки в лесу с тоски стали подвывать. Дежурный по полку офицер, который знал Ромкин буйный нрав, не решился прервать необыкновенный концерт в палаточном лагере. Хотя офицер очень боялся того, чтобы начальство не узнало о ночном инциденте и не сослало его ещё дальше на Север, но скорого на расправу во хмелю Ромку офицер опасался ещё больше. Всю ночь славный гвардейский полк, сидя в своих войсковых палатках, не смог сомкнуть глаз и по необходимости приобщался к немецкому разговорному языку, и никто не посмел возмутиться, или среди служивых просто буйных не нашлось. И так продолжалось бы до утра, если бы в конце концов крепкий шнапс не победил Рейнгольда и его немца-земляка и из их палатки не раздался бравый молодецкий храп…