– А вот и старики, – ухмыляется Пегий, натягивая лук.
А ведь точно! Картина маслом – впереди несется, пытаясь на ходу
натянуть спущенные ниже колен штаны, Дастур, а за ним, с
оскаленными мордами, полуразложившиеся вурдалаки – деды и бабки.
Престранное зрелище – и жуткое и смешное.
– Помогите! – вопит Дастур и падает, запутавшись в собственных
портках. – Выручайте!
– Ох, ну что за кретин! – вздыхаю я. – Доставай свою секиру,
Чехонте, идем на выручку! Пегий, прикрывай! Порубим монстров!
Пегий уже снес пару-тройку особо ретивых зомбостариков. Мы не
заставляем себя ждать – вклиниваемся в толпу. Пара минут и вокруг
трясущейся голой задницы нашего товарища вырастает груда гнилого
мяса. Добиваем тех, кто еще шевелится. Рубим бошки.
– Всё, Дастур, опасность миновала, – стараясь не смотреть на его
волосатую пятую точку, изрекаю я. – Прикройся, что ли, серун
несчастный. И какого ляда ты поперся именно сюда?
Дастур поспешно одевается и подпоясывается дрожащими руками.
– Так я постеснялся, Лео, – мямлит он. – Не стану же я делать
это на виду у всех! Тем более на виду у тебя! Тут даже укрыться
негде – всюду поля. Вот и зашел.
Мы уже осматриваем развалины. Вход туда был заколочен
досками.
– Так приспичило, что ты выломал доски? – спрашиваю я.
– Да, – с несчастным видом отвечает Дастур. – Мечом, как рычагом
– всего-то делов.
– А там – старики?
– Так и есть. Вповалку. Сначала подумал – мертвецы. Ну и ладно,
думаю. Мертвецы мертвецами, а посрать-то надо. Лео, прости!
– За что? За то, что чуть не обосрался? И в прямом и переносном
смысле. Проехали, бывает.
Чош с Пегим с трудом сдерживаются, чтобы не заржать.
Останавливает их только крайне унылый вид Дастура. А мне даже жалко
его стало. Так опростоволоситься надо суметь. С другой стороны…
Если бы не он, мы бы так и не нашли лежбище кровососов.
Осторожно заходим внутрь и там обнаруживаем упырька. Сидит на
алтаре, и сосредоточено теребит пипку. Голый окровавленный карлик,
лицо синюшное, одутловатое, жует еще трепыхающуюся птицу вместе с
перьями и…
Повторяться не стану.
– Пегий, зааркань-ка поганца. Покажем Петру того, кто шкодил в
закромах.
Напоследок внимательнее оглядываем помещение. В одном углу видим
кучу пустых бутылей. Такие здоровенные лохани, литров по десять
каждая. Такие же – в деревне. Нюхаю – смердят кровью и брагой.