Они начали с самого младшего рядового – теперь, когда Дезкен погиб, им был Кел Ниррио, – и продолжили, поднимаясь по иерархической лестнице. Никто не ел, пока звучал перечень. Черис была голодна, но голод мог подождать. Не нужно было запоминать имена – она это сделала давным-давно, – но она хотела убедиться, что запомнит каждое сосредоточенное лицо, каждый грубый голос, и эти воспоминания будут согревать ее в грядущие дни.
Как и положено, она произнесла свое имя последней. Кают-компания погрузилась в молчание. А потом, нарушая ритуал, Черис сказала:
– Спасибо. Я желаю вам всем удачи.
Она их покидала, в глубине души ощущая проблеск нетерпения в преддверии того, что ей предстояло, и угрызения совести из-за этого нетерпения; но демонстрировать эти чувства не стоило.
– Поешьте, сэр, – проговорил Анкат, и она принялась за еду – не слишком быстро, но и не слишком медленно, не забыв доесть два мандарина, которые отложил для нее Вераб.
Черис надеялась на более конкретные приказы, но ей не повезло. Спала она плохо и проснулась в середине ночи, за четыре часа и шестьдесят две минуты до обычного времени подъема. В комнате, озаренной единственной свечной лозой, было темно.
«Горящий лист» перестроился и обрел новую конфигурацию. Что еще более важно, сообщение на терминале уведомило Черис, что ее уже отделили от роты. Она хотела бы встретить это событие в состоянии бодрствования, но, конечно же, всё нарочно устроили именно так. Если кто-то обладал хоть намеком на милосердие, ее солдатам разрешат отдохнуть, прежде чем потащат на осмотр в соответствии с Доктриной, а тем, кто всё еще нуждается в медицинском уходе, позволят его получить, прежде чем их постигнет та же участь.
Замерев у стола, Черис заметила вновь прибывшего: в дверном проеме стоял сервитор. Он не постучал, и она его раньше не видела.
– Привет, – сказала Черис, вопросительно глядя на существо.
Это была лисоформа, а не привычные для мота пауко- и птицеформы. У нее были фасеточные стеклянные глаза, светящиеся желтым. Сервитор Шуосов. Ну разумеется.
Сервитор не ответил. Сервиторы Кел никогда не говорили на человеческих языках, а сервиторы Шуос такое делали редко, хотя сервиторы Андан и Видона обычно могли, если хотели. Лисоформа протрусила в каюту, двигаясь вороватыми зигзагами. Потом поднялась в воздух и в конце концов оказалась наравне с поверхностью стола Черис.