– Сопротивляться нет смысла, – очень тихо сказала Луке Изольда. – Это безнадежно. Не надо ничего предпринимать. Я сдамся.
Не дав ему времени возразить, она крикнула мужчине на галере:
– Ты даешь мне слово, что довезешь нас к моему брату в целости и сохранности?
Он кивнул:
– Мне приказано ничем вам не вредить.
Она решилась.
– Забери наши вещи, – бросила она через плечо Ишрак.
Та быстро спустилась в каюту и вернулась с двумя переметными сумами, успев спрятать данный Фрейзе нож – заткнула его за веревку, закрепленную на поясе.
– И что со мной будет? – спросила Изольда.
Жестом приказав Ишрак следовать за собой, она перешла на нос парома. Командир махнул Луке и Фрейзе, показывая, чтобы они подтянули его судно ближе: так девушки смогли бы перелезть через борт на ожидающую их галеру.
– Твой брат считает, что ты пытаешься обратиться к графу Валашскому за помощью. Он решил, что ты попытаешься собрать армию, чтобы выступить против него и отвоевать дом. Поэтому он собрался выдать тебя замуж за французского графа, который тебя увезет и запрет у себя в замке.
– А что насчет меня? – спросила Ишрак.
Тем временем Лука, Фрейзе и Пьетро взялись за абордажные крючья и, натягивая канаты, подвели галеру к носу парома.
– А тебя я должен продать в рабство туркам, в Венеции, – ответил тот. – Извини. Такой приказ мне дали.
Лука, чьи родители – и мать, и отец – были захвачены оттоманскими работорговцами, когда он был еще мальчишкой, побледнел и впился в поручень.
– Мы не можем этого допустить, – сказал он Фрейзе. – Я не могу это позволить. Нельзя этого допустить.
Однако Фрейзе в этот момент наблюдал за Изольдой, которая резко остановилась, услышав, что Ишрак с ней не будет.
– Нет. Она едет со мной, – заявила она. – Мы никогда не разлучаемся.
Мужчина покачал головой.
– Мой приказ ясен. Ее надо продать туркам.
– Готовься, – прошептал Луке Фрейзе. – По-моему, она с этим не смирится.
Изольда дошла до носа парома. У ее ног оказался топор, приготовленный для тех экстренных случаев, когда в шторм сорвет парус или придется обрубать рыбацкие сети. Не глядя на него, она поднялась на туго свернутую бухту якорного каната, чтобы через фальшборт смотреть на явившегося за ней мужчину.
– Сударь, у меня есть деньги, – взмолилась она. – Я заплачу вам столько же, сколько платит мой брат, чтобы вы сказали, что не смогли нас найти. И ваши люди тоже получат деньги, если вы просто уйдете.