- Он был оригинальный и я продал ему
это оружие очень давно, много лет назад. Уже и не помню, сколько с
него взял.
- Ой ли?
- Ну хорошо, помню, конечно, но там
оплата шла не в радужках, это стоило двадцать небесных псиггасов,
камней таких. Если конвертировать в рубли… пу-пу-пу, где-то около
восемнадцати тысяч по текущим расценкам кустовских оптовиков.
Примерно, плюс-минус. А что, хотите ещё СВД?
- Не знаю. Но Ваше существование для
меня уже плюс. А когда я получу доступ на тот самый
Базар?
- Пока не разберёмся с большой сделкой,
не получите, - скрестил руки он.
- А сколько у меня времени на ответ? И
могу ли я потребовать назад камни? Радужки?
Гипотетически.
- Можете, - сдержанно ответил он и
снова скрестил руки на груди. – Но я тогда очень обижусь. И
работать с Вами больше не стану. Это же самая
большая…
- Знаю-знаю, сделка в Вашей
жизни.
- Не может быть, чтобы Вы отказались от
бессмертия!
- Я такого и не говорил. И то, что
подтверждаю договорённости, тоже не говорил.
- То есть, хотите
подумать?
- А можно? – подался вперёд
я.
- Ну, если это поможет Вам прийти к
очевидному выбору, тому, что Вы хотите жить, то торопить Вас я не
стану. Вы же понимаете, что исполнение сделки длилось годы. Сбор
таких редких камней - процесс небыстрый. Пока я буду считать сделку
действительной.
- Это верно, она действительна до
расторжения или изменения.
- Изменения… Хорошо. Остановимся на
том, что Вам надо подумать.
- Как мне Вас найти,
Джон?
- На Чёрном рынке у меня есть лавка, за
рядами с персидскими специями, шириной меньше метра, я там торгую
плетёными из камушков безделушками, люблю я это дело, не плести
конечно, а продавать то, что вообще ничего не
стоит.
- Кто бы сомневался. Плеснуть Вам виски
на дорожку? И как Вы вообще узнали, что я тут, как пришли так
далеко от города?
- Виски плеснуть, а по поводу пути… У
гоблинов свои дороги и свои секреты. Думайте, я Вас не тороплю,
хотя отсюда вижу, что в сейфе есть одиннадцать радужек. И мне
страсть как хочется их забрать во исполнение
контракта.
- Ну… Не представляю себе, какой там
код.
- Я подскажу, - не меняя выражение
лица, ответил гоблин.
- Ну…. А давайте. В знак серьёзности
моего отношения к гоблину Джону и сделке, которую я, подчеркиваю,
ещё не подтвердил.
Мы встали, подошли к портрету какой-то
стародавней родственницы Вьюрковского. Портрет висел на петлях как
дверь и беззвучно отошёл в сторону, открыв громадный мутного цвета
сейф.