Телефонный звонок разрушил очарование субботнего утра. Я решила ни за что не брать трубку, однако мой непосредственный начальник, адвокат Устинович, продолжал трезвонить, уверенный на сто процентов, что я непременно отвечу. Делать было нечего, пришлось уступить.
– Приветствую вас, Агата Львовна, – деловито пробасил в трубку глава фирмы.
Я работаю у Устиновича второй год, и с первого дня нашего знакомства Эд Георгиевич называет меня, однокурсницу своего младшего сына, только по имени-отчеству. Впрочем, как и остальных сотрудников, не исключая собственных сыновей.
– Простите, что побеспокоил в такую рань, – озабоченно продолжал шеф. – Мария Ильинична приболела, а сегодня как раз её дежурство. Будьте любезны, подмените её в офисе.
Маша Ветрова служит рекламной вывеской нашей адвокатской конторы. Высокая яркая брюнетка слегка за тридцать ни разу на моей памяти не утрудила себя субботним дежурством. Эта почётная обязанность чаще всего выпадает на долю старшего из сыновей Устиновича Леонида, хотя иногда возлагается и на младшего – Бориса. Теперь очередь дошла и до меня. Конечно, можно отказаться от незапланированной трудовой повинности, но тогда велика вероятность, что меня попросят со службы, а этого я никак не могу допустить. Дело в том, что в конторе я каждый день вижусь с Леонидом. А иногда даже говорю с ним. Но и сдаваться так просто в мои планы не входило. В арсенале ловкого адвоката имеется куча способов выкрутиться из неприятной ситуации.
– Эд Георгиевич, боюсь, ничего не получится, – с деланой печалью в голосе вздохнула я. – Я бы и рада, но меня нет в Москве. Мы с друзьями ещё вчера вечером уехали на Селигер, сплавляться на байдарках…
– Не врите, Рудь, – оборвал вдохновенный полёт моей фантазии глава фирмы. – Я изучил вас вдоль и поперёк и поэтому стою перед вашим домом и не спускаю глаз с силуэта, который маячит во втором окне справа на третьем этаже. Агата Львовна, вы сильно рискуете, разгуливая перед незашторенными окнами в нижнем белье. Ладно, я за вами наблюдаю, а если увидит маньяк?
– Это не я разгуливаю, это моя подруга, – выпалила я, метнувшись от окна в глубину комнаты и в панике опрокинув торшер. – Я дала ей ключи от квартиры.
– И как же подруга узнала, что я на неё смотрю? Или это всё-таки вы, Агата Львовна, отпрыгнули от окна? – ехидно осведомился Устинович.