– У заведующей?
– Зачем напрягать начальство? У дежурного врача.
– Он тебя пошлет – скажет – первый день, как пришли, и уже…
– Пошлет так пошлет. Тогда поищем другое место.
Спросить-то можно?
К радости Данилова, дежурный токсиколог отнесся к просьбе с полным пониманием. Наверное, оттого, что еще не забыл, как сам был интерном или ординатором.
На вид Константину Дмитриевичу можно было дать лет тридцать, не больше.
– Я дам вам ключ от нашей «аппаратной», которая на самом деле является секретной палатой класса люкс, – пообещал Константин Дмитриевич. – Но с уговором – не шуметь и чтобы никаких следов вашего праздника не осталось.
– Можете не сомневаться, – заверил Данилов. – Все будет в лучшем виде. Когда можно будет начинать?
– Заведующая уходит где-то в половине четвертого.
Как только – так сразу…
– Артур, куда нам столько? – В багажнике абгаряновской «девятки» Данилов увидел три пакета с бутылками и шесть не менее объемистых пакетов с едой. – Или не все берем?
– Не все я бы один принес! – хмыкнул Абгарян. – Как говорится – лучше пусть останется, чем не хватит.
Не забудь, что доброго доктора с медсестрами надо угостить, и вообще у меня круглая дата – двадцать пять лет!
Четвертак! Так что не сачкуй, бери и тащи! А то я уже замерз!
Данилов взял и понес. В «аппаратной» их уже ждали остальные интерны. Как ни странно, но на празднование дня рождения Абгаряна осталась даже Бурчакова. «Не иначе как для того, чтобы выбрать подходящий момент и подсыпать имениннику яду, – подумал Данилов. – Или слабительного».
Двоих интернов вырвала из рядов начинающаяся эпидемия гриппа, поэтому на празднике, вместе с именинником присутствовало восемь человек. Четверо мужчин и четверо женщин – идеальная пропорция для вечеринки. Сильный пол помимо Данилова и Абгаряна представляли интерны Коростылев (кличка «Буратино») и Майоров (кличка «Тормоз»). Женщины делились на два если не враждующих, то по крайне мере противостоящих лагеря (ох уж эта милая черта повсюду создавать группировки!) – Бурчакова со своей задушевной подругой Леной Аникановой, анемичной девой с глазами в пол-лица, против двух Оль – Смирновой и Барановой. Оли были москвичками, Бурчакова и Аниканова – провинциалками, Оли были те еще язвы, а Бурчакова и Аниканова страдали гипертрофированной обидчивостью. И к тому же все четверо боролись за негласное звание «Мисс интернатура»… В общем, противоречий хватало.