- Ничего с ним не случится, Вольфи! –
так же по-немецки ответил своему собеседнику неведомый мне Зигмунд,
который, сдается, и превратил меня в подобие говяжьей отбивной.
Субъективным подтверждением этого послужил его мерзкий голос,
холодный и бесстрастный, словно у матерого убийцы.
- Ты отдаешь себе отчет, Зигмунд, что,
если с его головой что-то случится – наши головы тоже могут
полететь! – на повышенных тонах произнес первый. – В голове этого
русского ведьмака содержится настолько уникальная информация, что
тебе, чертову солдафону, даже близко не представить ее
ценность!
Что? Какой я, к хренам свинячьим,
русский ведьмак? Нашли, тля, Геральта! И что же такого такое
хранится в моей многострадальной голове? Причём очень и очень
важное для этих немцев? И откуда они взялись эти фрицы? Где с ними
мог встретиться обычный школьный учитель немецкого
языка?
Нет… Не помню… Абсолютно ничего не
помню! Даже имя пока не всплыло, только воспоминания о моём
героическом старике, да то, что я школьный учитель… Но большой
погоды мне эти воспоминания не сделали. Вот, сука, попал, так
попал!
- Я бы попросил, герр Хубертус,
подбирать слова! - зло отозвался неведомый мне Зигмунд на замечание
своего «оппонента». – Не надо трепать честь германского офицера!
Майора, который, к тому же старше и выше тебя по званию! Тебе ведь
нужен был результат, Вольфи? И как можно скорее? Ну, так я не знаю
других способов захватить эту Russisches Schwein без применения
грубой силы…
[Русская свинья
(нем)]
- Но, можно же было как-то полегче? –
не успокаивался первый голос, принадлежащий, как мне показалось,
довольно молодому парню.
- Прости, Вольфи, немного
перестарался! – слегка пошел на попятную неведомый мне Зигмунд. –
Слишком живы воспоминания того, как этот русский слизняк своим
колдовством уничтожил всю мою роту отменных головорезов! А до этого
– две роты наших камрадов, да еще и с особой жестокостью! Меня до
сих пор трясёт от этих воспоминаний!
- Соболезную, Зигмунг! Мне об этом
Хельмут рассказывал – для него это вообще было жутким зрелищем! –
наконец согласился с оппонентом первый немец.
- Вот и действовал наверняка, чтобы у
этой твари ни одного шанса не осталось. О, гляди! Очнулся,
Hundedreck! – радостно воскликнул Зигмунд, видимо, заметив мою
вялую активность. – Видишь, ничего страшного с ним не случилось –
живучий гад!