– Да, – кивнула Арилейна.
– Но зачем?
– Я не знаю точно, – девушка виновато пожала плечами, разглядывая темные завитушки на коричневом ворсе ковра. – Мне в то время было не больше четырех лет.
Дайрен разочарованно выдохнул.
«Вряд ли в том возрасте она могла запомнить что-то важное. Неужели я так и не найду то, что ищу?»
– Я помню лишь, что вода каким-то образом подпитывала наш эфир. Кто-то умел черпать из нее силу, кто-то читал по воде образы будущего. А некоторые видели в отражении родственников…
Дайрен нахмурился, понимая, что Арилейна рассказывает вовсе не то, что ему нужно. Но все же он не прерывал ее, продолжая прожигать девушку внимательным, цепким взглядом.
Кроме того, постепенно история феи начала ему нравиться. Он сам не заметил, как жизнь погибшего народа начала, как по спирали, засасывать его, рождая любопытство и подогревая интерес.
А еще Дайрен заметил, что, ему не удается отвести взгляд от феечки, как бы он ни пытался. Он разглядывал ее все более жадно, понимая, что она этого не замечает. Девушка смотрела в пол, вспоминая свое прошлое. А рыцарь мрака в это время мысленно дотрагивался до ее пухлых губ, очерчивал пальцем овал лица, спускал с плеч бретельки сорочки, обнажая грудь.
Он хотел увидеть ее грудь. Обвести языком ореол, попробовать, какова на вкус ее кожа. Взять в рот сосок и почувствовать, как он твердеет от прикосновения.
Дайрен помнил, что девушка была сладкой. Ее маленькое ушко, изгиб ключицы. Этот вкус до сих пор щекотал ему язык. Хотелось попробовать остальное. Попробовать то, что гораздо ниже.
Проклятье. В голове творилось демоны знает что. Дайрен не мог заставить себя не смотреть на нее. Не мог заставить не фантазировать. Голова шла кругом. В висках начинало тревожно стучать, намекая, что еще немного, и он поступится со всеми своими гребаными принципами и превратится в обыкновенного ублюдка. В животное.
Он хотел ее с каким-то демоническим остервенением. До судорожно стиснутых кулаков. До хруста в сжатых челюстях.
И ее несчастный вид, от которого тоненькая фигурка будто становилась еще более хрупкой и трогательной, лишь усугублял эффект.
С этим нужно было что-то делать.
Хорошо, что в этот момент глупая феечка подняла голову и обворожительно улыбнувшись, бросила:
– На этом все! Остальное завтра!
И в серебристых глазах светилась вся хитрость фейских лесов.