В груди клокотала иррациональная ярость.
– Милый, ну что ты так нервничаешь, хочешь, я сделаю тебе массаж? – с приторной улыбкой фуриянка коснулась плеча рыцаря.
Дайрен повернул голову, чувствуя, что вот-вот ударит женщину. Похоже, она это заметила, потому что тонкая ладонь тут же исчезла.
– Ты не должен так переживать, уверена, я найду способ тебя расслабить, – продолжала нахалка, явно пытаясь выторговать себе титул каури при первом рыцаре мрака.
Только Дайрену это было не нужно.
Лекарь, надо отдать ему должное, даже не думал смотреть на женщину своего хозяина. Кем бы она ни была: официальной каури или простой любовницей на пару ночей, для человеческого мужчины она становилась неприкосновенна.
– Ты можешь быть свободна, – проговорил Дайрен, болезненно морщась при попытке вспомнить имя девушки.
Холод в его голосе мог обжечь кого угодно.
– Слушаюсь, господин, – гордо ответила фуриянка, кивнув головой, и важно прошествовала по коридору к лестнице. Похоже, она даже не собиралась брать его плащ.
Плевать. Дайрену было наплевать.
– Она скоро придет в себя, – тем временем проговорил лекарь, поднимаясь с колен. – Нужно только немножко отдохнуть.
Рыцарь кивнул, не переставая хмуриться. Схватил с пола книжку, которую выронила Арилейна, поднял на руки свою пленницу и отнес в комнату. Нет, не ту, в которой только что занимался сексом, хотя она и была ближе. Почему-то ноги несли совсем в другое помещение.
Дайрен положил фею на широкий диван в одной из гостевых зал. Накрыл пледом и некоторое время сидел рядом, не сводя взгляда с бледного узкого лица.
Нужно было уйти. Отдать ее медику, чтоб следил за состоянием. А самому оказаться где-нибудь подальше отсюда.
Но он продолжал сидеть, слушая, как сильнее становится дыхание, как свежеет цвет лица. Как подрагивают ресницы, а губы становятся все более алыми. Яркими…
– Что произошло? – раздался ее тихий голос, когда серые глаза вдруг распахнулись, а безмятежное выражение лица при взгляде на него сменилось тревогой. Волнением. Страхом.
Дайрен стиснул зубы.
Она боялась. Он ведь хотел, чтобы она боялась. А после того, что ей довелось увидеть, вряд ли страх – единственная отрицательная эмоция.
Но разве это не то, что было нужно? Теперь она знает, какой он на самом деле. И будет держаться подальше. Так будет проще им обоим.