Протянула руки, демонстрируя результат. Толстяк одобрительно кивнул и шагнул в сторону, освобождая путь к столу.
Первая ложка сама залетела в рот, и Анди, кажется, проглотила ее вместе с языком.
Было остро и не сладко. В Хайде любили даже мясо делать сладким, но толстяк готовил иначе. Пряно. Солоновато. И язык проглотить, как вкусно.
Очнулась, только когда ложка заскребла по дну миски. Взглянула испуганно – вдруг еда была не только для нее, но слуга был занят разделкой мяса.
– Закончила? – спросил, не поворачиваясь. – Тогда иди сюда. Запоминай. Показываю один раз.
И по доске бодро застучал нож. Анди подкралась. Ножом толстяк орудовал виртуозно – широкое лезвие так и мелькало.
– Мясо режешь не очень мелко, но и не крупно.
– Они любят мясо? – спросила Анди.
– Еще как. Ты смотри, спиной не поворачивайся, а то отгрызут что-нибудь. Хотя, – он смерил ее взглядом: – Что там грызть? Одни кости и торчат. Но слышал, горячая кровь их тоже привлекает.
Анди не слушала, завороженно смотря, как кусок мяса превращается в мелко порезанную массу. При этом толстяк болтал, крутил головой, а его руки словно ходили сами собой, но пальцы из-под лезвия не вылетали и кровь не брызгала
Впрочем, даже если бы слушала, в кровожадность дерхов она не верила. Разве что самую малость… Зато нож завораживал. И она сдвинулась, чтобы дотянуться до небольшого, явно использовавшегося для чистки овощей ножа.
– Потом берешь овощи, – следом за мясом на доску отправились уже почищенные кабачки, картофель и тыква.
В котелке забулькала вода, толстяк отложил нож мясника, отвлекся на закипевшую воду, всыпал туда круп.
Анди устоять не смогла. Уважительно взвесила в руке практически тесак. Примерилась. Покосилась на широкую спину и положила нож на место. Не, на такую тушу надо ножичек побольше. Иначе только слой жира и пробьет.
– Крупы замачиваешь с вечера, чтобы долго не варились. Запомни: никакой соли или перца. Нарубишь немного костей, – на доску шмякнулась птичья шея, – но их не варишь, кинешь сырыми, когда будет готово. Не забудь хорошенько перемешать. И самое главное, – он полез на верхнюю полку, достал бутыль, открыл и по комнате поплыл стойкий аромат рыбы, – рыбное масло. Три полные ложки. Не забудь.
Анди кивала. В голове возникали планы. Один за другим. Вот она разливает масло на полу, толстяк поскальзывается на нем, роняет на себя что-нибудь горячее или острое. Или вливает масло ему в еду, и толстяк весь день проводит в туалете.