— Пошли, побеседуем. Тихий, двери закрой.
Вскрикиваю, когда главарь больно хватает меня за предплечье и ведет в комнату. Его один шаг равен моим трем, поэтому я вынуждена практически бежать, пока он тащит меня в спальню.
Пытаюсь вырвать руку из жесткого захвата, но это все равно что с танком бороться. В голове набатом стучит страх и пульсирует адреналин. Судорожно ищу, чем можно защититься, но, кроме чайника на кухне, ничего на ум не приходит.
— Пустите, мне больно!
— Молчать. Я даю тебе только один шанс рассказать, где мой брат и зачем ты сдала остальных, тварь.
Пытаюсь лихорадочно переварить сказанное. Брат, брат, какой брат? Осознание набатом бьет по голове. Боже, это все же случилось. Он нашел меня… Мой кошмар… он стал явью.
— Я ничего не знаю, правда. Отпустите меня!
— Не смей врать, сука! Я четверых парней сам закопал по твоей милости за последний месяц, а Арсена так и не нашли до сих пор. Говори, шалава, иначе я за себя не ручаюсь.
Его рука сжимается все сильнее, и кажется, я сейчас свалюсь от боли прямо тут, позорно распластавшись на полу.
— Пожалуйста, я не виновата ни в чем, я не знаю, где Арсен! Я не хотела, не хотела! Ай, вы делаете мне больно!
Открываю рот в немом крике, когда мужчина, удерживая обе мои руки своей одной огромной лапой, вынимает нож из кармана. Он что-то нажимает, после чего появляется острое лезвие из рукояти. Оно ярко блестит на свету, красиво отдавая бликами, и я понимаю: этот зверь не шутит. Он готов на все.
Головорез медленно проводит ножом по моему плечу, опускаясь к ключице и груди. Острие лезвия внезапно поддевает тонкую петельку ночнушки, перерезая ее. Холмик моей высокой груди оголяется перед ним, и я резко дергаюсь, чтобы прикрыться, но мне никто не дает этого сделать.
Ловлю стальной взгляд черных глаз мужчины. Они пылают огнем ненависти ко мне, а еще… жадно сканируют мое тело. Не могу понять, нравится ли ему то, что видит. Кажется, он готов меня растерзать прямо тут. Ни капли жалости или сострадания в нем нет. Для него я не человек, а лишь мошка, которую он запросто может раздавить ногой.
Низкий, ни с чем не сравнимый голос басит прямо передо мной, а я… стараюсь не отключиться от этого кошмара.
— Я даю тебе уникальное право выбора. Сдохнуть по-тихому сейчас или до конца своих дней отрабатывать мне. Собственностью моей будешь. Без права голоса, выбора и желания.