— Ты бы обозначил границы, а то она куда угодно залезть может.
— Пусть лазит где хочет. У меня ничего запрещённого нет.
— И все же...
— Да ладно тебе, пусть играет.
Мы некоторое время неловко смотрим друг на друга.
— Можно я на балконе побуду? — озвучиваю свои мысли.
— Без проблем. Пойдём, — разворачивается к двери.
— Одна, — сразу заявляю. Мне это нужно.
— Да, конечно, — опаляет мягкостью тёмного взгляда. — Кофе?
— Нет, спасибо.
— Ты если хочешь, чтобы никто не мешал, можешь закрыться в комнате.
Опасаясь, что комната вполне может оказаться спальней, я мотаю головой, но Адам спокойно поясняет:
— В гостиной тебя никто не потревожит, я прослежу.
Оставшись наедине с собой, тянусь к телефону и разблокирую экран. Ищу глазами нужный контакт в списке последних…
— Мам, — сразу задаю интересующий меня вопрос, как только мама отвечает. — Ты знала, что отец договаривался насчет операции Ане?
Повисшее молчание воспринимается неожиданно тяжело.
— Знала, — сухой тон мамы наносит ещё один удар. — А ты как узнала?
— Дядю Зураба встретила случайно. Он мне сказал, что папа выспрашивал… — я делаю паузу, но мама молчит. Не подтверждает, но и не отрицает. — Мам. А в издательство тоже меня на удаленную работу взяли по папиной просьбе?
— Да, Юляш, это папа настоял. Я не сразу, но узнала.
А он, конечно же, узнал от мамы о моих попытках, больше не от кого.
— Мам, — сердце рвётся на куски, из легких воздух рвано просачивается. У меня дрожат руки: чувствую себя так, будто прошлое, от которого бежала, вдруг выросло передо мной. Я словно приоткрыла многолетнюю тайну. — Ты могла бы сказать мне.
— Он запретил. Ты ведь знаешь, есть вещи, в которых он непреклонен.
Да. Знаю. Я это знаю не понаслышке.
— Юль. Ты на меня не обижайся. Но я не могла тебя носом тыкать. Ты же понимаешь… все, что у тебя появилось… тогда, — уточняет сдавленно, ей самой тяжело, — все это не просто так. Папа оплачивал на первых порах твою квартиру. Анечке вещи покупались тоже с его карты. Анализы, консультации, лекарства... Юль. Ну откуда у меня бы взялись такие суммы? Ты ведь сама это понимаешь.
Прикрываю глаза. Конечно, я понимаю, что мама не работает. Но пихнуть в руки карту и сказать «сами разбирайтесь» — это одно, а непосредственное участие — совсем другое.
И плюс мама никогда не уточняла источник денег. Хотя, разумеется, я и так знала. А потом сама работать начала… за копейки, конечно, но хоть что-то.