— У меня хорошая память.
— Да, давно, — кладёт пальцы на своё запястье и медленно ведёт вверх. Как я и ожидала, до самого плеча. — Рукава поверху. Мы с братом вместе решились. Еще грудь и половина спины. Выглядит внушительно. Показать? — от томности его голоса по спине бегут мурашки, но я лишь снисходительно машу головой, улыбаясь в ответ. Уже искренне.
— Не стоит. Пусть другие радуются.
Атмосфера вокруг нас странным образом раскаляется. Как будто наступил тот волнительный момент, когда ошибки прошлого растворились, и теперь мы только мужчина и женщина, оставшиеся наедине. Раньше между нами искрило…. Да так, что обычные доводы рассудка просто переставали существовать.
— Как ревнивой была, так ревнивой и осталась, — как легко он вписал в разговор напоминание о нашем совместном прошлом.
Опять этот мягкий обволакивающий взгляд и промелькнувшая в искристой глубине насмешка. А я сама уже не понимаю, почему ведусь на провокацию.
— Бывает, что у ревности есть причины.
— А бывает, что нет, — складывает руки на груди.
Ну да, он весь такой белый и пушистый и совсем никогда не строил глазки привлекательным дамочкам. Помню я, как же.
Ну вот, опять. Да что ты будешь делать!
Наш бессмысленный разговор неожиданно прерывает Аня.
— Мам, а можно я ножницы возьму?
— А зачем тебе ножницы?
Дочь подходит ко мне и поднимает вверх руку с зажатым между пальцами серебристым квадратом.
— Разрежь мне эти квадратики! Вот! Видишь? — кивает на фольгу и протягивает коробочку. — Тут таких много!
О господи!
Адам тут же меняется в лице. И пилит ошарашенным взглядом сей интимный атрибут.
— Анют, — выдавливает севшим голосом, — это не нужно резать. Это вообще не нужно трогать, ладно? Давай я это уберу.
Протягивает ладонь, но Анюта хитро прищуривается и отводит руку в сторону.
— Нет! Там внутри какие-то кружочки, видишь? Я хочу их достать!
Кажется, у Адама впервые не находится, чем возразить. Он тяжело сглатывает и беспомощно смотрит на меня. Дочь тем временем увлечённо мнёт пальцами очертания запакованного латекса.
— Анют, это не наше. Отдай, пожалуйста, Адаму.
— Ну мам, ну у нас дома такого нет! Ну хотя бы один квадратик! Там внутри что-то спрятано!
— Аня. Нельзя прийти в гости и взять все, что тебе хочется. Это невоспитанно. Отдай.
— Мм, — мычит дочь и успевает скорчить недовольную моську. Крепко прижимает к себе упаковку с латексными изделиями. — Ну мам… ну хотя бы один… можно?