– Сколько у нас времени? – я посмотрел на врача, который лежал у
аппаратуры.
– Осталось минут восемь, не больше.
Мы продолжали общаться шёпотом. Охрана наверняка стояла за
дверью и соблюдала бдительность, поэтому шуметь было неразумно.
– Этого хватит, – прошептал я. – Надо разобраться с
аппаратурой.
Тень кивнул, и мы подошли к изголовью кровати. Сквозь
полупрозрачную ткань я видел силуэт императора, лежащего под
объёмным одеялом. Когда мы приблизились к кровати, то я услышал его
хриплое и прерывистое дыхание.
– Сможешь разобраться? – я перевёл взгляд на множество небольших
экранов, на которых были зафиксированы различные показатели
жизнедеятельности. Мне они ничего не говорили и то, как их
правильно отключать, я тоже не знал.
– В плане того, как это всё работает, да. Но лучше нам
дождаться, пока врачи очнуться, – он посмотрел на тело, лежащее у
его ног. – Я пока свяжу второго, который на стуле. И заткну ему
рот, чтобы не визжал. Одного врача нам вполне хватит.
Я был с этим согласен и Тень направился к рабочему столу, за
которым мирно посапывал один из врачей. Из балахона он достал
пластиковые стяжки и некое подобие кляпа. Интересно, сколько ещё
вещей он носит с собой?
Воспользовавшись свободной минутой, я отодвинул ткань, которая
весела над кроватью и мешала нормально разглядеть императора.
Алексей “Великий” из рода Всеволожских лежал под золотистым
одеялом, которое накрывало его до середины груди. Мне было
достаточно просто взглянуть на него, чтобы в подсознании появилось
чувство того, что былое величие бесследно утрачено.
На кровати лежал немощный старик, хотя, если память меня не
обманывала, императору было всего немногим больше пятидесяти лет.
Но сейчас он выглядел на все девяносто.
Бледная кожа, словно хрупкий пергамент, будто потрескалась на
лбу и щеках, образовав глубокие морщины. Кожа обтянула острые скулы
и не менее острые подбородок. Даже глаза, которые были закрытыми,
будто ввалились внутрь черепа.
Остатки седых волос припали к черепу. На коже лица в некоторых
местах проявились тёмно-коричневые пятна, которые были явным
свидетельством какого-то заболевания. Глаза под тонкими веками
активно двигались, будто император чувствовал чьё-то чужое
присутствие и пытался вырваться из медикаментозного сна.
Ко рту была подведена широкая трубка. Также множество
извивающихся проводов выходило из-под одеяла.